Джимми соскользнул вниз по выдолбленному стволу дерева и выскочил на утоптанную земляную землю под лесом. Свечи освещали большую комнату, в которой играло больше дюжины мальчиков — одни играли в центре, другие бросали кепку Роллана, а Роллан, смеясь, бегал за ней. Радость, которую они все испытывали, не могла преодолеть меланхолию Джимми. Все казалось нереальным. Когда он вглядывался в лицо каждого мальчика, ему вспомнилась другая фраза, которую выкрикнула пикси.
— Он монстр, который похитил вас всех!
Это было правдой? Питер нависал над всеми, как всегда, облитый волшебной пыльцой, подбадривая каждого Потерянного Мальчика по очереди.
Джимми оцепенело смотрел на своего друга, рыжие волосы которого падали ему на глаза из-под зеленой кепки. Питер всегда говорил, что он спас их всех. Спас их от жизни, полной ненужности и старости. Он даровал им будущее, полное легкости и наслаждений, свободное от забот того, другого, мрачного мира. Он вспомнил, как они с Питером впервые встретились. Тогда Питер казался ему большим человеком. А сейчас? Он изучал мальчишеское лицо. Питер выглядел маленьким, или, по крайней мере, был меньше его самого. Правда ли то, что сказала пикси? Он, Джимми, становился старше и выше ростом?
Джимми, ссутулившись, вышел из комнаты и спустился по земляному туннелю в углубление, которое они снова использовали в качестве сарая для скота. Он распахнул дверь, вспугнув нескольких кур, которые захлопали крыльями и закудахтали по маленькой комнате. Джимми подошел к рядам пикси в клетках и узнал мягко светящуюся женщину-пикси с желтыми волосами, которая его раздражала ранее. Она сидела, сгорбившись, в своей клетке и массировала свой крошечный животик.
Джимми резко постучал по ее клетке.
— Привет, пикси.
Пикси обернулась и сердито захлопала крыльями, отчего пыльца посыпалась в поддон для сбора, установленный под ее проволочной клеткой.
— Привет, воришка.
Джимми нахмурился.
— Я не вор.
— Это ты так говоришь, несмотря на то, что каждый день крадешь у меня пыльцу, — голос пикси был слаб, и она продолжала прижиматься к земле, ее крошечные черты лица исказились от боли.
— Я не краду у тебя… — Этот разговор, сопровождаемый запахом животных в загоне, ни к чему бы их не привел. Джимми взял клетку с пикси и отнес ее из сарая в свою комнату, где крепко запер дверь на засов, чтобы другие мальчики не беспокоили его. — Послушай, я просто хочу знать, что ты имела в виду, говоря, что я не помню свою семью. Я помню свою маму!
Пикси издала резкий смешок, который оборвался, когда она схватилась за живот.
— Это удивительно, учитывая, как долго ты здесь пробыл. Должно быть, ты действительно любил ее.
— Как долго я… — Джимми больше не задумывался о времени. В Нетландии дни и ночи, казалось, всегда сливались воедино. Как долго он там пробыл? Пикси тихонько вскрикнула от боли и рухнула на дно своей клетки. — Что с тобой?
— Ты! — выплюнула она, затем выдохнула: — Ты ранил меня, когда схватил раньше, но ты не подумал об этом, не так ли? Нет, вы, Потерянные Мальчики, думаете только о себе и о вечном веселье.
— Это неправда! Вот, я тебе покажу! — Джимми отпер клетку с пикси. Она не улетела, как он ожидал, а осталась висеть на переплетенных проволоках. Он осторожно вынул ее из клетки и положил на свою подушку, стараясь не помять ее хрупкие крылышки.
На ней было ярко-зеленое платье, которое закрывало ее торс и струилось по ногам, и она была такой маленькой, что пальцы Джимми были бы слишком большими и неуклюжими, чтобы чем-то помочь. Он все равно осмотрел крошечное тельце, но не увидел никаких повреждений.
— Ты такая маленькая. Я не знаю, как тебе помочь.
Пикси уставилась на него, снова покраснев.
— Ты не можешь, когда я такого роста.
— Да, будто ты можешь быть любого другого размера.
Пикси снова громко закричала, ее огромные голубые глаза наполнились слезами боли, и паника сдавила горло Джимми. Он будет нести ответственность, если пикси умрет.
— Скажи мне, что делать!
Пикси повернула к Джимми измученное лицо, затем смиренно покачала головой.
— Просто… не кричи. И не зови Пэна, — прошептала она, затем нахмурила брови в глубокой сосредоточенности, затем засветилась золотым и начала увеличиваться в размерах. Джимми отпрянул от нее, так как она быстро росла, пока не сравнялась ростом с молодой женщиной, и маленькую клетку пришлось поставить на пол, так как пикси заняла все пространство кроватки. Все в ней было миниатюрным, даже в ее увеличенном виде. У нее были тонкие руки, тонкая талия, стройные ноги, а ее ярко-желтые волосы развевались на ветру, несмотря на то, что в комнате его не было.
У Джимми от удивления отвисла челюсть, глаза стали большими, как тарелки.
— Ты просто… Пикси могут… Что?!
— Я сказала, не кричи. — Пикси снова скривилась, и Джимми впервые заметил, как из широкой прорехи на ее платье сочится золотистая кровь. — Возьми нож.
Джимми вытащил перочинный нож, спрятанный за пазухой. Все это время он сидел на пляже, пытаясь вспомнить свою семью, а эта пикси была ранена и страдала! Она же не собиралась просить его избавить ее от страданий, не так ли?
Она слабым жестом указала на свечу, стоявшую на столике рядом с Джимми.
— Нагрей лезвие. Мне нужно, чтобы ты прижег рану.
Паника Джимми росла. Ему только однажды прижигали рану — когда он был намного моложе, еще в Лондоне, — но он никогда не забудет эту жгучую боль. И теперь эта пикси хотела, чтобы он провел операцию, которую едва помнил?
Он не мог! Ему было всего шестнадцать лет, или, по крайней мере, так было, когда он ушел с Питером. Но…разве у него был другой выбор? Кто еще мог помочь пикси, если не он? У него не было ни знаний, ни опыта для проведения медицинских процедур! Джимми поднес лезвие к пламени и наблюдал, как металл раскаляется докрасна.
— Дай мне свой ремень. — Голос пикси звучал требовательно, на лбу выступил пот. Джимми снял кожаный ремешок и молча протянул его. Пикси сжала ремень челюстями, затем приказала сквозь стиснутые зубы: — Сделай это. — Она закрыла глаза и отвернулась.
Джимми осторожно отогнул разорванную ткань, открывая рану, затем сделал глубокий вдох, чтобы успокоить руки. К счастью, у него был крепкий желудок.