Когда они положили свой груз к ногам капитана, он улыбнулся, в его глазах все еще плясал безумный блеск.
— Один попался, осталось четырнадцать, — сказал он с удовлетворением. — Проверьте, нет ли у него ножа, и заткните ему рот как следует. Мы не можем позволить ему предупредить остальных.
Они захватили еще двух мальчиков, которые патрулировали лес и пляж вокруг Скалы Черепа аналогичным образом. Динь-Динь, которая стояла на стреме у входа в убежище, сообщила, что изнутри доносился только храп.
Джеймс оставил троих из своей команды присматривать за теми, кто уже был схвачен, и подкрался ко входу в пещеру, так как подниматься было намного легче, если никто не цеплялся за его спину. Он улыбнулся команде — некоторые столпились на узком выступе, некоторые парили поблизости, благодаря подаренной Динь-Динь пыльце. У многих в руках были веревки, у других — факелы, а двое держали наполненные до краев ведра с водой, которые слегка плескались, когда они пытались удержаться на выступе и в то же время удержать ведра ровно.
Все мужчины горели нетерпением. Никогда прежде они не были так близки к победе. Джеймс ухмыльнулся с мрачным удовлетворением. Питер сказал, что был слишком робок, чтобы сделать первый ход… Что ж, теперь он был готов играть так же агрессивно. Кивнув в последний раз, Джеймс швырнул глиняный горшок с лампадным маслом прямо в гору у входа. Он услышал, как горшок разбился о дно, и повернулся к своим людям.
— Приготовьтесь, джентльмены, — сказал он и швырнул вслед за ним факел.
Взрыва не последовало, но в самом конце туннеля появилось тусклое свечение, за которым последовали панические крики:
— Пожар! Пожар!
В тот же миг Питер Пэн вылетел из туннеля, летя так быстро, что был больше похож на падающую звезду, чем на мальчика. Не колеблясь, Чибу запустил ведром с водой в лидера Потерянных Мальчиков. Он промахнулся.
Джеймс проревел:
— Нет! — и прыгнул вслед за Питером прямо с вершины Скалы Черепа. Его крюк оцарапал ногу Пэна, и рука Джеймса потянулась, чтобы схватить мальчика за лодыжку, чтобы замедлить его движение, напомнив ему о том дне, когда он потерял руку из-за крокодила. Общий вес был слишком велик для того небольшого количества пыльцы пикси, которое использовал Питер, и они начали опускаться медленнее, чем если бы падали.
— На этот раз я его достану, капитан! — Джеймс услышал, как кто-то из его команды крикнул сверху. На него обрушился поток воды. Преимущество этого было в том, что вода попала в цель и окатила и пирата, и Потерянного Мальчика. Недостатком было то, что Джеймс все еще цеплялся за ноги Пэна, и когда пыльца пикси была смыта, оба все еще находились в двадцати футах от земли.
Они падали с ужасающей скоростью, пробиваясь сквозь множество слоев пальмовых листьев, пока не приземлились с оглушительным грохотом на песок внизу. Из них выбило дух, Джеймс и Питер хватали ртом воздух, беззвучно хлопая ртами, как рыбы, вытащенные из воды.
Питер, на стороне которого была вечная молодость, пришел в себя первым и откатился в сторону от пирата.
— Ты… дурак! — выдохнул он, все еще держась за бок, из глаз его текли слезы от боли. — Что… ты… наделал? Мальчики…
Все еще хватая ртом воздух, Джеймс и Питер Пэн перевели взгляды на вершину Скалы Черепа, где они были всего несколько мгновений назад. Розоватый отблеск пламени осветил небо, обрисовывая силуэты пиратов, которые хватали каждого мальчика, пытавшегося спастись от огня. На какой-то момент у Джеймса замерло сердце, и он испугался, что огонь убьет нескольких мальчиков, а не напугает их, как предполагалось.
Пока они наблюдали, другой мальчик выскочил из туннеля, но был схвачен и привязан к своим сверстникам.
— Нет! — Питер попытался взлететь в воздух, но вода, которая поглотила его и Джеймса, смыла все остатки волшебной пыльцы. Он был прикован к земле. Он бросил на Джеймса один полный отвращения взгляд и повернулся, чтобы убежать.
Крюк Джеймса зацепился за лодыжку Питера.
— Не так быстро, — прошипел Джеймс и вывернул левую руку назад, в результате чего нога Питера оказалась под ним. Питер рухнул обратно на землю, а глаза Джеймса вспыхнули. Мальчик не привык обходиться без волшебной пыльцы, и это все упростило. Пират набросился на безоружного мальчика и прижал его коленями к земле.
Наконец-то, наконец-то у Джеймса было преимущество. Питер Пэн был в его власти. Джеймс приставил саблю к горлу мальчика. Теперь можно было отомстить за всю Нетландию. Теперь мальчик заплатит за свои преступления, заплатит за все жизни, которые он украл, своей собственной жизнью.
— Все кончено, Пэн, — сказал Джеймс. — Ты проиграл.
Глаза Питера, всего несколько мгновений назад такие полные злобы и ненависти, потухли и сменились детским страхом. Когда Джеймс смотрел в лицо, которое он так хорошо знал, в его голове проносились образы из того времени, которое они провели вместе: ловля трески, шутки с Ролландом, тот день, когда они пытались сделать силок, и Питер в итоге повис на дереве за одну ногу, покатываясь со смеху. Хотя на расстоянии было легко предположить, что мальчик был бесчувственным убийцей, на самом деле он был всего лишь мальчиком. Неужели Питер, его бывший лучший друг, чей разум был так же молод, как и у любого из Потерянных Мальчиков, действительно заслуживал такой смерти?
Он стиснул зубы, сжимая саблю. Мог ли Джеймс сознательно и преднамеренно лишить кого-либо жизни, шанса на будущее, когда это было то самое преступление, за которое он ненавидел Питера? «Просто сделай это!» — кричал внутренний голос. — «Он заслужил это. Только подумай обо всех пикси, которых он убил, и о семьях, которые он разрушил. Он уже не ребенок. Сделай это сейчас, пока у тебя есть шанс!»
Всего час назад он был так уверен, что принять это решение будет легко, что он остановит Питера любой ценой. Но теперь, когда этот момент настал, он заколебался. Сможет ли он убивать так же легко, как Питер Пэн? Голос Питера эхом отдавался в памяти. «Как мы похожи…» Был ли он таким же закоренелым убийцей, как мальчик, которого он держал?
Шрам, который Джеймс оставил Питеру много лет назад, ярко выделялся в лунном свете на том месте, где крюк Джеймса оставил уродливую борозду на лице Питера в тот день, когда их пути разошлись навсегда. В душе Джеймса закипела капля сожаления. Он сделал это и теперь держал мальчика на острие меча. Во что он