Лидер Потерянных Мальчиков похищал детей, что было обычным делом — ужасно и мучительно, но в то же время ожидаемо. Похищение невинной девочки… было новым событием, и Динь-Динь знала, что Джеймс взорвется. Если она скажет ему, что они внуки Сми Дарлинга… Что ж, она понятия не имела, какая у него будет реакция. Он и так уже боролся с негативными последствиями своей перегруженности, хотя и пытался скрыть это от нее.
Динь прикусила губу и бросила нетерпеливый взгляд в окно. Люди и их медлительные способы передвижения. Пока она смотрела на улицу, звезда, на которой располагался вход в Лондон, озарила ее ярким светом. Динь в отчаянии заскрипела зубами. Пэн. Три фигуры, летевшие с ним по небу, могли быть только Венди, Джоном и Майклом Дарлингами.
Пираты в лодках кричали и показывали вверх, будто кому-то нужно было напоминать, что Питер Пэн все еще преступник, разгуливающий на свободе. Послышался скрип весел, когда они, шлепая по воде, подплыли к «Надежде Лондона» и были подняты на борт.
Когда она совершала очередной круг вокруг письменного стола Джеймса, его дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену и отскочила обратно. Джеймс, вспотевший и перепачканный грязью, лихорадочно огляделся и заметил Динь-Динь, которая перевернулась в воздухе на спину от сильного порыва ветра.
— Динь! — Джеймс перепрыгнул через свой стол и протянул руку к крошечной пикси.
Все еще покрытая затвердевшей зеленой слизью, Динь-Динь устроилась у него на ладони. Джеймс поднес ее поближе к глазам, чтобы осмотреть.
— Тебе больно? Что случилось? Я так волновался!
Динь не ответила. Она чувствовала, как кровь пульсирует в венах Джеймса в том месте, где ее туфли на мягкой подошве соприкасались с его кожей в центре ладони. Она открыла рот, чтобы рассказать Джеймсу о том, что сделал Питер, но ей не хватило слов. Редко можно было увидеть Джеймса полностью расслабленным, и теперь, когда он понял, что Динь в безопасности, все напряжение, казалось, покинуло его тело.
Джеймс осторожно коснулся зеленой пасты, покрывавшей локоть Динь.
— Кровь русалки?
Она молча кивнула.
— Что случилось? — Джеймс повторил свой вопрос более тихим голосом, его пристальный взгляд осматривал тело Динь в поисках каких-либо дополнительных травм.
— Сейчас я в порядке. Ничего такого, чего не исправила бы долгая ванна. Пэн отпустил меня.
— Почему?
Динь знала, как ему не понравятся новости, которыми она собирается поделиться, и с трудом сглотнула.
— Присядь, прежде чем я расскажу тебе. — Она задумалась, с чего начать. Решив, что о происхождении детей лучше не упоминать, Динь глубоко вздохнула и сообщила: — На этот раз Пэн взял девочку.
Джеймс вскинул голову.
— Что?!
Динь торжественно кивнула.
— Девочку по имени Венди и двоих ее братьев.
Джеймс громко выругался и ударил крюком по столу, отчего все разлетелось в разные стороны. Откупоренная чернильница ударилась о картину, прибитую к стене каюты, забрызгав ее черной жидкостью, а затем с грохотом упала на деревянный сундук с сокровищами. Джеймс ударил кулаком по столу, и Динь подпрыгнула, когда поверхность треснула со звуком, похожим на выстрел. Джеймс снова выругался и провел рукой по своим темным волосам.
— Ты уверена?
Динь кивнула.
— Я была там. Я пыталась остановить ее, но, — она неопределенно махнула рукой, — Венди не поняла. Ей нравится Питер.
— Сначала он всем нравится, — проворчал Джеймс. Он еще раз ударил по столу крюком, и деревянная поверхность опасно накренилась, грозя обрушиться. В его глазах появилось безумное выражение, которое Динь видела раньше, но затем ярость исчезла, когда Джеймс снова посмотрел на Динь-Динь. — Но ты в безопасности, и это все, что имеет значение. Мы можем привести тебя в порядок, прежде чем решим, что делать дальше.
Глядя на страдальческое лицо Джеймса, Динь почти слышала голос Питера Пэна, доносящийся до нее.
«Ты увидишь боль в его глазах, когда он услышит твою историю, и вспомнишь, что я чувствовал, когда вы с Джимми отняли у меня всех моих друзей».
Что он чувствовал? Кого волновало, что чувствовал этот монстр? То, что он делал, было совершенно неправильно, и люди страдали из-за этого.
Джеймс тяжело вздохнул и крепко зажмурился.
— Девочка, Динь! Он похитил девочку. Чего он от нее ждет? Конечно, нет…
Динь быстро покачала головой.
— Я так не думаю… Но я не знаю.
Джеймс выглядел таким несчастным и безнадежным, что сердце Динь сжалось от жалости к нему. Если бы она не была покрыта русалочьей кровью, то обняла бы его, в чем он так отчаянно нуждался. Но это не произвело бы такого эффекта, пока она была в таком маленьком состоянии.
— Мы что-нибудь придумаем, — сказала она, стараясь придать своему голосу нотку уверенности.
Он медленно покачал головой, ссутулив плечи и опустив глаза.
— Это продолжается уже слишком долго. Мы больше не можем играть в эту цикличную игру. На этот раз Питер зашел слишком далеко. — Затем он поднял глаза на крошечную пикси. — Но ты важнее всего этого. Я больше не буду рисковать твоей безопасностью.
Динь нахмурила тонкие брови, когда посмотрела на Джеймса. Пират ухватился за край стола, который выглядел еще более ветхим, чем когда-либо, чтобы не упасть, и с помощью крюка вытащил разорванную карту Нетландии, чтобы рассмотреть ее. Пока он бушевал, она сильно порвалась. Джеймс придерживал один уголок крюком, пытаясь разгладить бумагу рукой. Чернила размазались по бумаге. Джеймс издал негромкое рычание и выдвинул ящик, полный свежих листов пергамента. Он аккуратно разложил один из них и начал кропотливо копировать испорченную карту заново.
Динь нахмурилась, наблюдая, как Джеймс рисует новую карту. Его рука снова заметно дрожала, и он глубоко дышал, будто не мог набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы наполнить их как следует, и она знала, что это не только из-за тяжести сообщения, которое она принесла. Крылья Динь затрепетали ровно настолько, чтобы позволить ей опуститься на сломанный стол. Джеймс не поднимал глаз, пока Динь изучала его черты. Тени под его налитыми кровью глазами были почти такими же темными, как черная щетина, покрывавшая его подбородок, небритый и неухоженный. Его темные волосы отросли и начали слипаться — вероятно, он не расчесывал их несколько дней. Динь принюхалась. Мускусный, солоноватый запах взрослого пирата проник в ее чувствительные ноздри, и она сморщила нос.
— Джеймс, от тебя воняет.
— Спасибо, Динь. Ты всегда знаешь, как поднять мне настроение, — сухо сказал Джеймс, по-прежнему не глядя