Питер тихо рассмеялся.
— Я знаю, что ты задумал, и нет. Если малыш Джимми действительно хочет доказать, что любит пикси больше, чем самого себя, как он утверждает, тогда он сложит оружие и придет с пустыми руками. Сейчас мы увидим, кому он верен.
Джеймс мгновенно бросил саблю на землю, и от удара из-под лезвия посыпались мелкие песчинки. Затем пират вытащил свой кинжал из сапога и отбросил его в сторону, не обращая внимания на пульсирующую боль в все еще кровоточащей руке.
— Твой крюк? — подсказал Питер.
Джеймс отвинтил металлический крюк от наручника на своем запястье и положил его поверх меча. Он широко развел руки, показывая, что безоружен.
— Капитан, нет, — возразил Оззи.
— Я не оставлю ее, — голос Джеймса слегка прерывался. На этот раз он был уверен, что Динь-Динь услышала его, когда две тихие слезинки скатились по ее щекам.
Питер тихо выругался.
— Как бы это ни было нежно и восхитительно, твое время на исходе, Капитан Крюк. Хочешь спасти пикси или нет?
— Позаботься о команде, — тихо сказал Джеймс Чибу, — и Динь. — Затем он повернулся и пошел вперед, высоко подняв голову и расправив плечи.
— А теперь отпусти ее! — проревел он, оказавшись прямо под Пэном. Кровь из пореза на руке капала рядом с ним, окрашивая белый песок в темно-алый цвет, но Джеймсу было все равно. Какое значение имел порез, если на кону стояла его жизнь? Все, что имело значение, — это то, что он оберегал Динь.
— Негодник, иди сюда, — рявкнул Питер. Он оттащил Динь-Динь назад, подальше от приближающегося Джеймса, к океану, чтобы предотвратить любую попытку пирата освободить Динь-Динь.
Один из Потерянных Мальчиков медленно приблизился. Хотя в руке он держал короткий меч, казалось, что он готов пустить его в ход не больше, чем мать нападать на собственного ребенка.
— Чего… чего ты хочешь, Питер? — спросил он дрожащим голосом.
— Давай посмотрим, как ты справишься с печально известным Капитаном Крюком. Ты даже можешь попросить Жужжалку и Крутыша помочь тебе прикончить его, если хочешь.
— Нет! — Динь издала сдавленный крик, когда кинжал Питера прижался к ее горлу.
Питер грубо встряхнул ее.
— Тихо, пикси!
— Я… я думал, ты сказал, что это игра, Питер. — Мальчик, чей меч был направлен на Джеймса, вздрогнул, его нахмурил брови, у него задрожали губы. Казалось, он не мог смотреть Джеймсу в глаза. Теперь, когда ему пришло время забрать чью-то жизнь, он заколебался, точно так же, как Джеймс, когда столкнулся с перспективой убить Питера Пэна.
— Не причиняй ей вреда, Питер! — крикнул один из Потерянных Мальчиков. — Я больше не хочу играть.
Джеймс даже не пытался защититься. Он стоял на коленях на песке, безвольно опустив руки, и смотрел на женщину, которую обожал. Если в его сознании и должен был остаться последний образ, то он хотел, чтобы это было ее лицо.
Питер пролетел в воздухе несколько футов, но остался на достаточной высоте, чтобы никто из пиратов не смог на него напасть. Он посмотрел на Джеймса со странным выражением на лице, в котором смешались растерянность и жалость.
— Я тебя не понимаю, — в конце концов, признался он. — Мы вместе убивали пикси много лет. Чем эта отличается от других? Почему ты готов умереть за нее?
— Я люблю ее! — Слова вырвались у Джеймса, отдаваясь эхом громче, чем плеск волн, громче, чем крики чаек, и в одно мгновение заставив замолчать всю Нетландии. Питер от неожиданности отлетел назад, увлекая за собой Динь-Динь, словно его отбросило назад силой заявления Джеймса. Никто — ни пират, ни Потерянный Мальчик, ни русалка, ни пикси — не произнес ни слова, когда Джеймс повторил более мягко: — Я люблю ее.
Динь что-то беззвучно сказала Джеймсу, но не издала ни звука. Питер переводил взгляд с Джеймса на Динь, его нож все еще был прижат к горлу пикси. Казалось, он боролся с собой. Он обвел взглядом аудиторию, всех — пикси, в ужасе смотревших на него с деревьев широко раскрытыми глазами, русалок, неподвижно застывших в воде, и людей, пиратов и Потерянных Мальчиков, которые внимательно наблюдали за ним, чтобы увидеть, что он будет делать дальше. Может быть, он чувствовал… угрызения совести?
Кинжал, приставленный к горлу Динь-Динь, слегка опустился, когда лицо Питера сморщилось, а плечи опустились. Какое-то движение со стороны воды, наконец, отвлекло внимание Джеймса от Динь-Динь и русалок, которые все это время оставались в стороне от битвы. Питер Пэн и Динь-Динь незаметно подлетели достаточно близко, чтобы оказаться в пределах досягаемости удара. В Пэна полетело заостренное копье, брошенное невероятно сильной предводительницей.
Долгий, громкий вопль разнесся по пляжу, когда Венди закричала. Питер бросился в атаку и развернулся, а Джеймс в замедленной съемке наблюдал, как копье летит по воздуху, направленное уже не на Пэна, а на Динь-Динь.
— НЕТ! — Это слово разорвало горло Джеймса и вырвалось из его тела с силой, гораздо большей, чем та, что была направлена на Динь. Кровь отхлынула от его лица, когда он увидел, как заостренное копье пронзило Динь-Динь, а не Питера Пэна, всего в нескольких дюймах от ее сердца.
Наступившая тишина была из тех, что длятся всего минуту или две, но кажется, что она длилась сотни часов, если не лет. Это был момент, когда Джеймс понял, что ничто уже не будет прежним.
Питер, чье лицо внезапно стало пепельно-серым, выпустил Динь-Динь, как ужаленный. Она взмахнула крыльями, но так слабо, что упала на землю, слишком раненная, чтобы взлететь. Джеймс с яростным воплем бросился ее ловить. Они рухнули вместе, Джеймс баюкал Динь-Динь в объятиях.
Началось столпотворение.
Пикси из Глена, разъяренные тем, что Пэн использовал одного из их собратьев, чтобы отразить смертельный удар, окружили Питера Пэна. Хотя они все еще были покрыты русалочьей кровью, они вцепились ему в волосы, вонзили зубы в кожу и принялись колотить его своими крошечными кулачками. Лесные пикси под предводительством Тигровой Лилии выросли в полный рост и набросились на Пэна в облаке пыльцы пикси. Потерянные Мальчики испуганно закричали и упали на землю, чтобы избежать надвигающейся толпы пикси. Пираты оградили мальчиков от опасности, схватили их и убежали от мстительных русалок и пикси к линии деревьев, где Сми и его внуки жестом подзывали их поближе.
Огромный крокодил выскочил из джунглей, яростно шипя и мотая головой из стороны в сторону, используя свой единственный оставшийся глаз, чтобы посмотреть на людей на своем пути. Пираты резко остановились, песок летел во все стороны, пока они лихорадочно переводили взгляд с крокодила перед ними на русалок