Его руки обхватили ее мягкую попку, когда Скарлетт опустилась на его внушительную длину. Тихий, сексуальный стон сорвался с ее губ, когда она села на него верхом. Он напрягся внутри нее, становясь больше с каждой секундой. Он подталкивал ее, направляя ее бедра, когда она объезжала его. Ее обнаженные груди скользили по его груди каждый раз, когда она насаживалась на его член. От этого ощущения по его телу пробегали мурашки.
Она подпрыгивала на нем, ускоряя темп. Он помогал ей задавать ритм, совершенствуя его, пока они оба не начали задыхаться и стонать от желания. Он просунул руку между ними, обводя маленький бугорок между ее половыми губами. Спина Скарлетт выгнулась, когда Страшила коснулся ее, и она задвигалась быстрее. Ее киска сжималась вокруг него, пока она обрабатывала его член, терлась о кончики его пальцев и вздрагивала от его хватки. Она придвинулась ближе, и ее темп замедлился. Он вошел в нее, побуждая ее к этому и создавая опьяняющее трение своими руками.
— Покричи для меня. Еще раз. — Он вонзил зубы в ее горло, едва не прокусив кожу. Страшила почувствовал, как напряглись мышцы, когда ее крик вырвался вперед, минуя его челюсти, когда он вырвался из ее рта. Этот звук привел его в бешенство, и он ворвался в нее, отрываясь от земли в первобытной гонке, чтобы снова наполнить ее. Он разжал зубы как раз в тот момент, когда ее стенки затрепетали вокруг него. Тесное сжатие члена заставило его сойти с ума. Скарлетт скакала на нем, ее сладкое, влажное лоно впитывало каждую каплю его спермы.
Ее бедра медленно замерли, а грудь приподнялась напротив него. Она наклонила голову вперед, положив ее ему на плечо. Впервые за сто лет он снова почувствовал себя человеком.
— Я приеду навестить тебя, — прошептала она, затаив дыхание. Мысль об этом заставила его мрачно усмехнуться.
— В этом нет необходимости, моя дорогая, — зловещий голос вырвал их обоих из состояния умиротворения. — Ты присоединишься к нему здесь.
Страшила поднял взгляд, и ужас заледенил его кровь. Вот она, все еще живая после стольких лет — лесная ведьма.
***
Скарлет вцепилась в пугало, когда из тумана появилась фигура. Женщина выглядела и молодой, и старой одновременно. Ее лицо в один момент казалось морщинистым, а в следующий — моложавым.
— Ведьма, — выплюнул Страшила. — К сожалению, я вижу, что ты все еще жива.
Ведьма хихикнула. Звук разнесся в ночном воздухе и достиг самой полной луны.
— Кто-то должен присматривать за тобой. — Ее взгляд метнулся к Скарлет. — Мне следовало быть внимательнее.
Страшила напрягся, глядя на горизонт, где начали появляться первые проблески света.
Ведьма подняла руки в воздух, и темно-фиолетовый туман закружился вокруг них потоком.
— Та, кто добровольно отдается чудовищу, должно быть, пытается спрятаться. — Когда ведьма заговорила, по коже Скарлет побежали мурашки. — И поэтому должна принять свой истинный облик, прямо рядом с чудовищем.
Скарлет ахнула, когда ее ноги начали подкашиваться.
— О боже, нет. Пожалуйста, не делай этого!
Боль пронзила каждую клеточку ее существа, когда ее плоть испарилась. Ее бедра превратились в мешки с соломой. Она почувствовала, как слабеют ее мышцы, и закричала от ужаса. Внутренности превратились в траву, когда ее обнаженный живот исчез. Надежда Скарлет таяла так же быстро, как всходило солнце.
Трансформация продолжалась, и ее сердце билось с силой животного, обреченного на заклание, до тех пор, пока ее грудная клетка не превратилась в безжизненную мешковину. Последний крик вырвался наружу, когда остатки ее крови и костей стали достоянием прошлого.
Она посмотрела на страшилу, стоявшего напротив нее. Его чудовищное лицо стало неподвижным, как у куклы, и его полный жалости взгляд определил ее судьбу. Ее глаза остекленели и застыли, а затем мир стал каким-то далеким-далеким.
Эпилог
Где-то на давно забытой тыквенной грядке, в самом сердце гор Джорджии, сидят два пугала. Их лица скрыты за пеленой, они смотрят на поля и леса. Они считают каждый восход и каждый закат солнца. Дни идут своим чередом. Их разумы становятся беспокойными в бесконечной петле вечности. Но скоро, о, как скоро, завеса снова начнет истончаться.
И двое потерянных возлюбленных, погребенных в соломе, обретут плоть только на одну ночь. Так жаль быть проклятыми, но какое порочное наслаждение быть проклятыми вместе.
Остерегайтесь пугал, их будет двое.
Никакого желания делить с ними компанию.
Их человеческие души давно покинули их.
Теперь они жаждут украсть невинность.
С зубами, острыми, как смертоносные ножи
Они заберут ваши тела, а затем и жизни.
История влюбленных о боли и вожделении
На восходе солнца рассыпалась в прах.
Но в это время держитесь подальше
Иначе пугала могут сделать вас своей добычей…