А теперь поставьте себя на место Тодта. Что вам выгоднее?
Завоевывать весь мир «малой кровью», наступая через Суэц, Сирию и Басру? А что там можно построить? Какие заказы получить? И как на таком удалении использовать германскую промышленность при весьма ограниченных возможностях германского флота?
Или наступать «большой кровью» на СССР, получая огромные заказы на строительство железных и автомобильных дорог, гигантских мостов, линий обороны, восстановления гигантов взорванной промышленности?
Что выгоднее такому министру вооружений и военного строительства, если у него нет совести, зато есть жажда денег?
Гибель Тодта
7 февраля 1942 года Тодт был вызван в штаб-квартиру фюрера. Вид у министра был подавленный. На это обратил внимание любимчик фюрера Альберт Шпеер, почему-то также задержавшийся в «Вольфшанце», чего он раньше никогда не делал. Разговор с Гитлером был для Тодта на этот раз, судя по всему, еще более тяжелым, чем ранее. После окончания аудиенции у «шефа» Тодт предложил Шпееру вместе полететь утром в Берлин. Однако Шпеер почему-то отказался.
Поздно вечером Гитлер вызвал к себе Шпеера. Тот информировал фюрера в том числе и о своем посещении оккупированных восточных территорий. Однако Гитлера в тот день явно не интересовали впечатления своего любимца о Днепропетровске. Беседа закончилась в три часа утра, и после нее, не заходя в свой номер, Шпеер сообщил адъютанту о том, что он не полетит утром вместе с министром вооружений. Поспать, однако, Шпееру толком не удалось — рано утром он был разбужен телефонным звонком, и ему сообщили, что самолет Тодта разбился, а сам министр вооружений погиб. Совершенно ясно, что никаких документов или свидетельских показаний на этот счет никогда уже найти не удастся. Но невольно вспоминаешь здесь заявление Шпеера о том, что он при определенных условиях был готов продать душу дьяволу.
Гитлер поручил имперскому министерству авиации выяснить обстоятельства крушения самолета. Однако комиссия ни к каким выводам не пришла, не дала результатов также и работа криминалистов из СС, которых в Растенбург направил Гиммлер. В докладе министерской комиссии было сказано, что «следов саботажа не было обнаружено» и «в проведении дальнейших расследований нет необходимости».
Некоторые члены министерства авиации говорили о том, что, вероятнее всего, либо пилот, либо сам Тодт по неосторожности нажали на рычаг самоуничтожения. Отрицать, что самолет взорвался в воздухе, было невозможно — слишком много свидетелей. Такого рода устройствами были снабжены все самолеты, которые были задействованы в непосредственной близости от линии фронта. Выяснилось также, что Тодт полетел в Растенбург не на своем самолете, а на «Хейнкеле-111», который ему был предоставлен генералом-фельдмаршалом люфтваффе Хуго Шперрле (Hugo Sperrle). По прошествии нескольких месяцев выяснилось, что собственный самолет министра вооружений не был оснащен устройством самоуничтожения.
Через несколько дней после этого Гитлер лично присутствовал на траурной церемонии по поводу гибели Тодта, которая была устроена в Мозаичном зале Новой имперской канцелярии. По словам очевидцев, фюрер с трудом сдерживал слезы. Возможно, кого-то он и смог тогда убедить в своей непричастности, но сомнения остались. В тот же день Гитлер пригласил к себе Шпеера и Гиммлера на ужин. На протяжении всего вечера фюрер ни разу не упомянул имени Тодта.
Бросается в глаза, что Гиммлер, ведомству которого вполне могло быть поручено проведение подобной акции против опасного для режима министра, встречался с Гитлером 1 и 4 февраля, а затем уже и 8 февраля, то есть сразу после гибели Тодта. Такого рода совпадения невольно наводят на размышления. Определенные подозрения вызывает и тот факт, что Гиммлер быстро согласился с ничего не значащими выводами комиссии, которой было поручено провести расследование этого дела. Обычно в такого рода случаях рейхсфюрер СС проявлял значительно большую дотошность.
Тодт и Шпеер
Гитлер был предельно спокоен, когда адъютант сообщил ему о гибели Тодта. Фюрер долгое время молчал, затем он быстро принял решение о назначении на освободившуюся должность своего любимчика «профессора Шпеера». Гитлер сразу же вызвал придворного архитектора к себе. «Господин Шпеер, — торжественно провозгласил фюрер, — я назначаю вас преемником доктора Тодта на всех постах, которые он занимал». И чтобы пресечь любые возражения, Гитлер тут же протянул ему руку для прощания. Гитлер также добавил, что Шпеер может в любое время к нему обратиться, что было немыслимой привилегией. Свежеиспеченный имперский министр попросил фюрера подписать на этот счет соответствующий указ, что и было сделано. Сам Шпеер позднее называл эту свою идею лучшей из всего того, что ему удалось сделать.
Таким образом, во главе могущественного министерства вооружений и боеприпасов Третьего рейха оказался архитектор по образованию, совершенно не знакомый с вопросами военной промышленности. Отметим также, что, став министром вооружений, бывший придворный архитектор уже во второй раз в своей карьере «перешагнул через труп». Ко времени своего назначения на должность министра Шпееру было только 38 лет. «Придворный архитектор» вообще пользовался особым расположением фюрера. «Он художник, — сказал как-то Гитлер о Шпеере, — и его ум похож на мой. Он — созидающая личность, так же как и я, он умен, скромен и не упрямый, как некоторые военные головы» [62].
Существуют две версии гибели Тодта.
Политическая версия
После провала блицкрига против Советской России Тодт лично отправился на Восточный фронт с инспекционными целями и для сбора материала для анализа. Результаты его наблюдений были однозначными: Германия и в военном, и военно-техническом отношении не сможет победить Советский Союз. Это был страшный вывод для всего немецкого руководства и в первую очередь для самого Гитлера. А авторитет Тодта был столь велик, что к его мнению относительно военной кампании на Востоке прислушались бы многие. Вместе с тем завоевание пространства на Востоке и его зверская германизация и была для Гитлера главной целью его жизни. По степени важности эта задача была для него выше планов «окончательного решения» еврейского вопроса.
Тодт, и надо отдать должное точности его оценок, несколько раз обращался к Гитлеру с предложением закончить войну против Советского Союза политическими средствами. Самая жесткая полемика по этому поводу произошла в Берлине в Новой имперской канцелярии 29 ноября 1941 года. На встрече присутствовал также генерал-фельдмаршал фон Браухич. Тодт настаивал на необходимости окончить войну на Востоке политическими средствами. На это Гитлер в достаточно резкой форме возразил, заявив, что он не видит, «каким образом можно закончить эту войну политическими средствами». Фюрер добавил, что победа — это не только результат применения оружия, но и воли. Но такого рода