В июле 1827 года была подписана Лондонская конвенция, которая предусматривала коллективные действия ее подписантов в отношении Османской империи, чтобы принудить ее прекратить военные действия против греков и предоставить Греции автономию. Султан Махмуд II отвергает давление ведущих держав того времени, тогда Россия, Англия и Франция посылают свой флот. В Наваринской бухте Ионического моря турки собирают свой под командованием Мухаррем-бея.
А дальше произошла непредвиденная трагедия — для англичан. За один день 8 (20) октября 1827 года в этой Наваринской бухте османский флот был уничтожен. Шестьдесят лучших кораблей были сожжены, потоплены или захвачены. При этом в то время английский флот был сильнейшим в мире, а значит, от его поведения зависел и исход боя. Тем более что командовал объединенным флотом трех стран британский вице-адмирал Эдвард Кодрингтон [6]. Ему нужно было просто проучить турок, сделать их сговорчивыми и выставить в итоге Британию в виде главного и лучшего друга греков. Получив такие инструкции, Кодрингтон и начал их выполнять. Вместо атаки турецкого флота вице-адмирал послал к ним для переговоров британского офицера. Турки лейтенанта Фиц-Роя просто-напросто застрелили. Памятуя об инструкциях, английский вице-адмирал отправил второго парламентера, но турки застрелили и его, а параллельно с этим открыли артиллерийский огонь по союзной эскадре. Тут уже с чувством выполненного дипломатического долга адмирал Кодрингтон, воевавший еще в Трафальгарской битве, отдал приказ турок атаковать! Вследствие этого и произошло полное уничтожение турецкого флота, а главным героем состоявшейся битвы стал флагман русской эскадры — 74-пушечный парусный линейный корабль «Азов» [7].
Но победа есть победа, а победителей, как известно, не судят. Российский император Николай I наградил Эдварда Кодрингтона за Наваринскую победу орденом Св. Георгия 2-й степени. В письме ему царь писал: «Вы одержали победу, за которую цивилизованная Европа должна быть вам вдвойне признательна…» Но «цивилизованная Европа» в лице английского короля Георга IV, награждая своего адмирала орденом Бани, лишь горько усмехнулась. Историки оставляют нам два варианта записи короля на полях документа о награждении: «Кодрингтона следовало бы повесить, но придется наградить его орденом» («Я посылаю ему ленту, хотя он заслуживает веревки»).
Как пишут историки, после Наваринского сражения разногласия между европейскими державами только усилились, и Лондон с Парижем вдруг вышли из борьбы против турок. Турки не дают русским выходить в Мировой океан, поэтому разбивать Османскую империю, чтобы ее осколки подобрал Петербург, англичане не хотели. Британцы и французы оставляют Николая I один на один с турками, план таков: турки разобьют русских, русские ослабят турок, а потом англичане продиктуют свою волю и тем и другим.
Чтобы видеть всю картину целиком, нужно помнить, что в этот момент шла еще и русско-персидская война. Она началась в 1826 году по подстрекательству англичан, и когда Россия в коалиции с Лондоном и Парижем пыталась давить на турок, то Николай I вовсе не собирался полномасштабно воевать с турками один на один. Но — пришлось.
Через два месяца после Наваринского разгрома, 27 декабря 1827 года, султан Махмуд II обратился с воззванием к своим подданным, в котором заявлял, что Россия золотом и коварством устроила восстание в Греции и является главным врагом. Стамбул объявил себя свободным от всех обязательств в отношении Петербурга, отказался признавать Аккерманскую конвенцию [8], чего без гарантий невмешательства Англии и Франции султан сделать бы не рискнул. После чего султан закрыл для русских кораблей Босфорский пролив и призвал правоверных быть готовыми к священной войне. Закрытые для русских судов турецкие проливы означали не просто дерзкий вызов и отказ от обязательств, но и экономическую блокаду, и попытку разрушения русской внешней торговли.
Тут британский план впервые дал осечку: Россия как-то очень быстро и победоносно закончила войну с персами — 10 февраля 1828 года Персия усилиями Грибоедова (того самого!) подписала Туркманчайский трактат о мире, и Петербург получил свободу рук. Уже 26 апреля 1828 года в Санкт-Петербурге было обнародовано два Высочайших Манифеста. Царь объявлял войну Османской империи и оповещал о чрезвычайном рекрутском наборе — по два человека с 500 душ. Заканчивался он словами: «Государь Император предпринимает сию войну для необходимого охранения трактатов, нарушенных и как бы не признаваемых Портой… Россия, вопреки разглагольствованиям Порты, не имеет ненависти к сей державе и не умышляет ее разрушения».
Русская армия перешла границу и быстро установила контроль над территорией вассальных по отношению к Османской империи Дунайских княжеств. Что такое Дунайские княжества? Это общее название княжеств Валахии и Молдавии, возникших в XIV веке [9]. Далее была взята Варна, на Кавказе русские войска взяли под контроль крепость Карс. Но вскоре нашу армию начала выкашивать эпидемия холеры, что резко ослабило боеспособность войск. В конце 1828 года одна российская эскадра заблокировала пролив Дарданеллы и турецкую столицу Константинополь со стороны Средиземного моря, а другая — еще и со стороны Черного, таким образом обложив османов с двух сторон.
Весной 1829 года наступала решающая кампания этой войны. Вот и настало нашему герою выходить на сцену. Александр Иванович Казарский родился 16 июня 1798 года в местечке Дубровно на территории современной Белоруссии, а тогда — Витебской губернии Российской империи. Начнем прямо с фамилии: произношение и написание многих сегодняшних фамилий еще 200 лет назад допускало варианты. Вот и фамилия нашего героя иногда звучала иначе, через «о»: Ко́зарский [10]. Но в историю России он вошел именно в таком написании: Казарский! Семья Казарских, отставного губернского секретаря Ивана Кузьмича и его супруги Татьяны Гавриловны, управляла имением князя Любомирского. Детей было пятеро: Прасковья, Екатерина, Матрена, Александр и Иван. Саша Казарский окончил церковно-приходскую школу.
В 1808 году к Казарскому-отцу приехал его двоюродный брат Василий Семенович Казарский, недавно назначенный на чиновничью должность в одном из управлений Черноморского флота. Предложение дяди отправить двоюродного племянника в Николаев [11] и там определить в Черноморское штурманское училище попало на благодатную почву. Родители были «за», хотел этого и сам 10-летний подросток. Ведь традиции службы на флоте в семье Казарских были сильны: дед нашего героя Кузьма Иванович Казарский служил и сражался на Черноморском флоте