«Большая игра» — так называется соперничество России и Англии на Востоке и в целом в мире, которое продолжалось в течение нескольких столетий, прекратилось с момента крушения Российской империи и вновь возобновилось, как только СССР стал сильным и суверенным игроком. Вспомнили мы все это только для того, чтобы понимать, почему Петербург начал активно помогать Эфиопии против Италии. Причин несколько.
1. Италия как колонизатор — проект Британии: бьешь по вассалу, срываешь планы сюзерена.
2. Италия в 1882 году стала участником Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия), что, казалось бы, делало итальянцев направленными против англичан. На самом деле в тексте договора, в его секретных статьях, было написано, что Италия несет обязательства защищать своих союзников при одном условии — не воевать против Великобритании. Таким образом, получалось, что Италия в этом союзе направлена против России и Франции, но не против Англии!
3. Имея огромные территории в Евразии, Россия не имела баз по всему миру, что в ситуации наличия второго по силе морского флота было неудобно и проигрышно.
4. В целом Россия не имела никакого влияния в Африке, что необходимо было исправлять по многим причинам.
5. Эфиопия — православная страна. Надо помогать и защищать православную веру! Везде. Тем более, что это действие помогает решить еще целый ряд вышеуказанных задач.
6. Некоторые источники пишут, что главной, скрываемой целью русской помощи должны были стать Судан и махдисты, а не Эфиопия [193]. Проверить это сейчас крайне сложно, но в целом даже такая постановка вопроса никак не меняет сути.
В историю военный конфликт, в котором Россия негласно помогла эфиопам, вошел под названием Первой итало-эфиопской войны 1895–1896 годов. Потом, уже при Муссолини, будет и Вторая — в 1935 году. Вот и найдите отличия:
• при короле и буржуазном премьер-министре Италия напала в 1895 году на Эфиопию;
• при короле и премьер-министре — фашисте Муссолини — Италия напала на Эфиопию.
В чем же разница? Ни в чем. Цели были одинаковыми. Ну разве что в 1895 году еще не изобрели ядовитые газы, а то итальянцы их применили бы в своей первой агрессивной войне против Эфиопии, как они сделали это во второй — в 1934 году!
Для решения щекотливых задач внешней политики, что тогда, что сейчас, зачастую используются неофициальные структуры и люди, не наделенные никакими официальными должностями. Сейчас это называют ЧВК или НКО, в то время это были торговцы, путешественники и писатели-журналисты. Вот таким неофициальным агентом России в Эфиопии стал Николай Степанович Леонтьев.
Он родился в Херсонской губернии, выпускник Николаевского кавалерийского училища, далее служил в лейб-гвардии в Уланском полку. В 1891 году вышел в запас в звании поручика и был приписан как есаул к 1-му Уманскому полку Кубанского казачьего войска. В начале 1894 года, как пишут некоторые не понимающие мировую политику авторы, 32-летний Леонтьев «решается на самостоятельную экспедицию в малоизвестную в Европе Абиссинию». Ну да, просто взял и решил отправиться в Африку ловить бабочек и малярийных комаров! Финансирует поездку якобы сам Леонтьев, помощь оказывает Императорское русское географическое общество, выделив винтовки и научные инструменты, а также оповестив французов о предстоящей экспедиции и попросив их помощи [194]. Тут стоит заметить, что 1894 год, когда негус Менелик II разорвал договор с вероломной Италией, стал трагическим годом и для Российской империи. В октябре 1894 года скончался император Александр III, которого я считаю одним из лучших наших государей и которого, уверен, отравили [195]. Поэтому налаживание связей с Эфиопией пришлось на смену руководителя страны. Решение о помощи Абиссинии принимал еще Александр III, а реализовывал его и развивал уже Николай II [196].
С группой в 11 человек есаул Леонтьев отправляется в Эфиопию за два месяца до начала вторжения итальянцев. Вместе с ним едут капитан запаса Звягин, выпускник Военно-медицинской Академии А. В. Елисеев [197], переводчик-эфиоп Лиг Редда, отставной унтер-офицер Семенов, охотник Агапов, который умеет делать чучела животных. Имена остальных спутников найти очень сложно, на первом плане то, что маскирует миссию под научную экспедицию. Едут господа изучать птичек, пострелять да чучела набить. Поскольку православные едут к православным, есть в миссии и лицо духовного сана — архимандрит Ефрем [198].
Маршрут группы Леонтьева таков: Москва — Харьков — Одесса на поезде, далее на пароходе «Лазарев» они отправляются в Константинополь, где и встречают Рождество. Далее следует пересадка на пароход «Россия», на котором прибывают в Александрию. Потом поезд в Порт-Саид, посадка на французский пароход «Амазонка», и 11 января 1895 года миссия прибывает в Обок (Джибути), где французский губернатор очень тепло принимает русскую делегацию. Дорога заняла примерно месяц, и по тем временам это было вовсе не долго.
Из Джибути экспедиция направляется вглубь территории Эфиопии — в Харэр. В этот момент формальный глава миссии врач Елисеев покидает экспедицию и возвращается в Россию. Причину его конфликта с Леонтьевым достоверно определить сложно. Вероятнее всего, недостаточное внимание к научной стороне поездки со стороны есаула (и тайного эмиссара русского правительства) и вызвало ссору. Научная экспедиция все более походит на секретную операцию, что и вызывает острую реакцию ученого Елисеева. Возможно, суть противоречий в отказе Леонтьева двигаться в Судан, что делало именно Абиссинию конечной точкой миссии [199]. Но, так или иначе, двоевластие в русской миссии заканчивается, и далее ее целиком и полностью ведет Николай Степанович Леонтьев.
29 января 1895 года он пишет заведующему Азиатской части Главного штаба генералу А. П. Проценко: «…Несмотря на наше старание быть везде только ученою экспедициею, мы служим предметом большого внимания со стороны французов и англичан и нескрываемых опасений со стороны итальянцев… император Менелик ожидает нас с нетерпением и весьма преувеличенного мнения о нашем значении. Он дал распоряжение приготовить для нас конвой в Хараре (в настоящее время принято написание Харэр. — Примеч. авт.). Вообще я должен сказать при более близком знакомстве с положением дел, что теперь самый удачный момент для выполнения наших планов, и мы лишь беспокоимся, что придем к негусу с пустыми руками…» [200]
Дорога ложка к обеду, а военная помощь к войне. Полагаю, что мы смело можем считать, что настоящей целью миссии Леонтьева было предложить установить дипломатические отношения между Абиссинией и Россией, о чем, кроме него, не знал никто. Ему было поручено прощупать почву, а уже потом Россия помогла бы абиссинцам в создании вооруженных сил, способных победить итальянцев и помочь в сохранении суверенитета.
В Харэре русских ждал торжественный прием, который устроил рас Мэконнын. К миссии приставлен абиссинский конвой, в их распоряжение переданы слуги и даже две рабыни. Однако опека со стороны абиссинцев такова, что очень похожа на