Кто думает о прошлом, тот имеет в виду и будущее. Кто думает о будущем, тот не имеет права забывать прошлое.
Мы чувствовали, что правильно решаем свою задачу: противник не только не уходит из города, но, подтянув свежие силы, снова лезет в петлю, которая, как нам казалось, должна была скоро захлестнуться.
Есть герои, которые совершили один яркий подвиг, бессмертный и важнейший.
Есть те, чья жизнь — это сплошной подвиг, и деяния их, словно золотой песок среди породы, распределены среди многих лет равномерно или почти незаметно.
Есть герои, кто служил Родине всю жизнь, но именно один эпизод их славной биографии известен и затмил все остальное, хотя и остальная биография заслуживает внимательного изучении и почитания.
Вот именно к этой категории и относится Василий Иванович Чуйков, крестьянский сын и русский генерал, который заслужил себе бессмертную славу в руинах Сталинграда. Главная битва XX века — это, безусловно, Сталинградская битва. А если Сталинградская битва — главное сражение века, а скорее всей человеческой истории, то тот, кто выиграл борьбу в городе, в руинах и подвалах, и есть один из главных героев военной истории мира!
Главный герой Сталинградской битвы — это, безусловно, русский солдат. Он сломал хребет немецкой военной машине, он держался там, где, казалось, не осталось никого и ничего. Он выстоял и победил. В сломе гитлеровского рейха собрались воедино усилия всего народа, стойкость каждого бойца и железная воля Сталина. Немецкая военная машина до Сталинграда выглядела почти непобедимой, после него она была еще очень сильна. Но сломал ее в сталинградских руинах он — наш герой, Василий Иванович Чуйков. Главное в жизни Чуйкова — это Сталинград. Если бы не он, великое сражение на Волге могло получить совершенно иное течение. А это, в свою очередь, могло по-иному направить и все течение дальнейшей истории.
Вот с этого самого яркого эпизода биографии нашего героя мы и начнем рассказ о нем. Прямо с середины, в буквальном смысле этого слова. У каждой человеческой жизни есть разные этапы, и проходит их каждый, не зная, сколько ему отмерено судьбой. Василий Иванович Чуйков прожил 82 года, в 1942 году его жизнь едва перевалила за половину отведенного ему земного срока.
Никогда в истории нашей страны ее положение не было таким страшным, как летом и осенью 1942 года. Не случайно именно в августе 1942-го, а не 1941 года Сталин выпустил знаменитый приказ «Ни шагу назад!». Немцы упорно катились к Сталинграду, и никакие рассказы о «вероломном и внезапном нападении» уже не работали — с момента начала Великой Отечественной войны прошло более года. Так и было, пока Чуйков и солдаты его 64-й армии не сломали вермахт, не лишили германскую армию веры в свои силы, а нашу армию такой верой наполнили. И, начиная с 1943 года, мрак вокруг нашей Родины пошел на спад, война все быстрее покатилась на Запад.
200 дней длилась Сталинградская битва, и именно столько ступеней в беспримерном и великолепном мемориальном комплексе на Мамаевом кургане. Получается, борьба, которая решила судьбу мира, не была долгой? Это если считать ее простыми человеческими мерками. Если же понять, что каждый день этой борьбы проходил под страшными бомбежками, под непрекращающимся обстрелом, с атаками и рукопашными, где одно здание переходило из рук в руки 5–6 раз в день (!), то время это покажется вечностью! 17 июля принято считать началом Сталинградской битвы, четыре месяца, с 17 июля по 18 ноября, немцы яростно атаковали, а 19 ноября 1942 года началось контрнаступление Красной армии, которое решило исход всего сражения, да и всей войны. Из этих четырех месяцев чуть более двух месяцев Чуйков и его бойцы находились на острие германской атаки и держались в неимоверно тяжелых условиях.
25 июля 1942 года противник начал наступление на позиции 62-й армии в степях на подступах к городу. И беспримерной славы для Чуйкова могло и не быть. Просто потому, что в самые первые дни сражения его самолет был сбит. Причем сбил его даже не истребитель, а пикирующий бомбардировщик «Юнкерс». Но судьба берегла будущего маршала — его самолет совершил жесткую посадку в поле, развалился на части, но Чуйков и летчик остались живыми и почти невредимыми.
Это было его первое знакомство с немецкой военной машиной. Читая мемуары Василия Ивановича, понимаешь, что он внимательно изучал противника. Полное господство немцев в воздухе, в тактике и в оснащении [257]. Но при этом Чуйков весьма скептически пишет о противнике. Он на это имеет полное право — изучив немцев, он переиграл их в Сталинграде.
«…Я ожидал от артиллерии противника классического взаимодействия, четкой организации огневого вала, молниеносного маневра огнем и колесами. Но этого не было. Я встретился с далеко не новым методом медленного прогрызания последовательно одной траншеи за другой… На поле боя не заметно было “доблести” немецких танкистов, их смелости и быстроты действий, о которых писали зарубежные газеты. Немецкая пехота была сильна своим автоматическим огнем, но быстрого движения на поле боя и решительной атаки я не видел… Передний край немцев, в особенности ночью, был прекрасно виден, он обозначался трассирующими пулями и ракетами всех цветов. Казалось, они либо боятся темноты, либо скучают без стрельбы… Гитлеровцы не терпели ближнего боя, они открывали огонь из автоматов за километр и больше, когда пули не могли пролететь и половины расстояния. Стреляли для поддержки своего духа и стремясь запугать наших бойцов. Они не выдерживали нашего сближения при контратаках» [258].
62-я армия, где Чуйков лишь заместитель командующего, выгружается и вступает в бой с колес. Укрепления недостроены, места их расположения не оптимальны, да и армия не вся вместе — но надо воевать. Прорыв гитлеровцев к Сталинграду необходимо остановить. 23 августа 1942 года, когда нескольким пехотным и одной танковой дивизиям противника ценой огромных потерь удалось прорвать оборону армии на участке Вертячий — Песковатка, создалась чрезвычайно опасная ситуация. Передовые части немцев вышли севернее поселка Рынок к Волге. «Малейшая наша растерянность, малейшее проявление паники были бы гибельны», — пишет Чуйков в своих мемуарах. Его спокойствие отмечали практически все мемуаристы и участники битвы. Солдаты запомнят генерала Чуйкова спокойным, уверенным, в белых перчатках. На самом деле это были бинты — от страшного напряжения руки потрескались и кровоточили, экзема. «Он рассказывал, что это было только в Сталинграде. Какое-то обострение нервное, напряжение — и у него сразу начинали руки гореть. Трещины, кровь. И санитарки, они уже знали и всегда после боя или в передышках между боями поджидали отца с тазом