— Нет, я просто подумала, что из жадности, Игнир не станет ни с кем делиться, значит, Бренн, как всегда, лжет. В общем, кто не с врагом, тот за нас. Видно логику в моем рассуждении?
— Несомненно, — вновь криво усмехнулся Игнир и пристально на меня посмотрел. От его взгляда стало так противно. Он ведь так и остался моим врагом. Врагом которому я нужна для того же, что и темным, значит, мне опять убегать, прятаться… От этого осознания стало так мерзко.
Сил не было. Сил жить не было. Сил бороться за жизнь, охранять ее, просто продолжать жить… тоже не было. Не сдержав вздох боли, я отползла от Игнира и упала на вытянутую руку, так и не добравшись до братьев.
— Все больше не могу… — простонала я, себе самой. Ужас, пережитый вчера в иллюзии, кошмар пережитый сегодня в реальности… Я чувствовала, что во мне что-то сломалось, то, что позволяло после каждого боя вставать, с достоинством улыбаться, и жить дальше.
Я подняла голову и сказала:
— Да, я все поняла, в той пещере на Драконьем острове ты обещал найти меня и отомстить… Я помню, потому ты специально искал меня, и, наконец, влез в друзья? Как ты там говорил? Тебе нужна «кожа, волосы, пальцы драконницы»? Да… Но хоть сердце останется целым, оно уже никому не нужно, это сказал Бренн.
Игнир напрягся, затем насмешливо покачал головой:
— Я так и знал, что ты пойдешь по пути наименьшего сопротивления, тебе легче отдать свою жизнь, чем стремиться к победе!
Немного помолчав, равнодушно отозвалась:
— Да. Ты прав. Я малодушная. Не хочу никого побеждать, хочу просто жить. Борт папиного корабля, это мой порог неба. Вот так незатейливо и просто. Малодушно. Я не могу и не хочу штурмовать небеса.
— Все верно, — не скрывая горечи, отозвался Игнир. — Ты робкая маленькая нерешительно девочка. Я знаю.
— Это уже неважно… Ты же не оставишь меня в покое, Игнир? Да? Так и будешь следовать за мной, чтобы добраться до желаемого? Так о чем говорить?
Подумав, он кивнул. Устало кивнула следом, он всего лишь подтвердил мое мнение.
Я и не сомневалась в этом. В груди расширялась бездонная пустота. Огромная ледяная… Казалось, еще немного и меня на мелкие части разорвет ее ледяными краями.
— Если бы я могла, отдала бы тебе все, что ты хочешь, лишь бы исчез навсегда. Даже, если это будет стоить мне не пальцев, а жизни. Но мне… сначала мне надо спасти братьев.
Он равнодушно молчал.
Я, немного подумав, решила:
— Хорошо! Если ты спасешь их, а магия к тебе скоро вернется… — Мне невыносимо надоело убегать, прятаться, постоянно спасая свою никчемную жизнь. Своим присутствием я изначально приносила ближним только боль и беспокойство.
— Я согласна, Игнир, делай, что хочешь, бери, что хочешь… Только прошу, быстро и не больно! Боли я больше не выдержу!
Выслушав меня, Игнир задумчиво кивнул. Потом самодовольно и лукаво улыбнулся.
Но меня уже не шокировала эта радость. Все так и есть. Он за этим охотился, и добычу получил, как говорил ранее: «дело только во времени получения желаемого».
Все это время я честно сражалась, до последнего билась за то, что считала верным, но мой резерв иссяк, руки опустились. Видимо, время пришло, мне до смерти надоело убегать. Я больше не в состоянии жить в страхе, а в каждой тени видеть неотступного преследователя. От которого не скрыться.
Может, если бы у меня были силы или хотя бы мир в душе, немного поразмыслив, я бы поняла, что большую часть моей горечи составляет разочарование, я ведь умудрилась полюбить Армина. Точнее, личину, тот образ, что изображал Игнир. Потому душа горела огнем так, что я задыхалась от боли, и никакими размышлениями ее было не успокоить.
— Итак, ты готова отдать мне себя? — помпезно начал он, не скрывая насмешки.
Я вяло кивнула. Мне уже было все равно.
— Не слышу… — устало спросил он.
— Да… готова… только поскорее! — устало отозвалась я, безразлично смотря на Игнира.
Он насмешливо поднял брови:
— Разделяю твое нетерпение. Но все же уточню, всю себя?
— Да.
— Навсегда?
— Да.
Теперь на меня навалилась такая апатия, что даже боль утихла, теперь мне было все равно. Все внутри окаменело, чувства замерзли и исчезли.
— Уверена? — Он открыто и победно улыбался. А меня это не волновало, пусть хоть кому-то будет хорошо… даже ему.
Невозмутимо кивнула.
— Отлично! — Игнир довольно посмотрел на меня. Похоже, его усталость как рукой сняло…
Я отвернулась, чувствуя, что в голове все поплыло. Теряя сознание, падая куда-то во мглу, радовалась, что больше его не увижу! Окончательно теряя сознание, мечтала, чтобы никогда-никогда сюда не возвращаться и никогда его не видеть!
Игнир медленно поднялся и двинулся ко мне. Темный промозглый туман следовал за ним, спиралью окутывая дракона, словно незримый ветер…
Когда я очнулась, был уже глубокий вечер. В памяти кроме пережитого в логове у темных остались какие-то смутные оттенки реальности. Что-то шевелилась в глубине памяти, но на поверхность не всплывало. Что-то делали со мной, пока я спала? Но что? Едва я пыталась напрячься и вспомнить, как все ускользало.
В комнате было темно. Я лежала на кровати, думая о том, где оказалась, рассматривала деревянный потолок над кроватью, над которой не было даже балдахина. Братьев и Игнира нигде не было видно.
В сумерках я рассмотрела спальню, которая внутренним обустройством очень напоминала охотничий домик моего отца. На окнах весели белые занавески, стены были сделаны из обработанного дерева, и матово поблескивали в темноте. На полу лежали шкуры, над небольшим камином весели густо разветвленные рога… между которыми кто-то просунул свитки, устроив мини библиотеку.
Это показалось мне остроумным, но улыбаться не хотелось. Еще неизвестно, где сейчас Лео и Дик и что с ними. Это меня волновало больше всего.
Я поднялась и медленно подошла к двери, попутно заметив, что на мне какое-то чужое платье. Дверь легко открылась, и я вышла в коридор.
Там, натирая лестницу, крутилась широколицая человеческая женщина в голубом чепце и темно-синем платье, поверх которого был накинут серый передник.
— О, проснулась, девочка? Сейчас я покормлю тебя… — заметив меня, устало отозвалась она.
— Где мои братья? — сухо спросила я.
Женщина отставила ведро с водой, кинула в него тряпку и поднялась с лестничной