Ли Вэй кивнул, записывая указания в небольшой блокнот. Его рука двигалась быстро, но мысли путались. Он понимал, что эти документы, будь они правдой или ложью, могут изменить ход событий. Война с Японией и так казалась неизбежной, но такие сведения могли либо спасти, либо погубить.
— И ещё, Вэй, — добавил Чан Кайши, не оборачиваясь. — Никому ни слова. Если это правда, мы не можем допустить утечки. Если ложь — тем более.
Секретарь поклонился и вышел. Вернувшись в свой кабинет, Ли Вэй закрыл дверь на ключ и опустился в кресло. Его взгляд упал на стопку бумаг, которые теперь казались такими же обыденными, как вчерашние газеты. Но конверт, оставленный у Чан Кайши, всё ещё стоял перед глазами, и Ли Вэй не мог избавиться от мысли, что этот клочок бумаги может изменить судьбу миллионов.
Он достал блокнот и начал составлять план действий. Первым делом — найти переводчика. Чан Кайши был прав: текст на японском нужно проверить, и сделать это должен кто-то, не связанный с правительственными кругами. Ли Вэй вспомнил о Чэнь Юймине, профессоре японского языка в Нанкинском университете. Чэнь был эксцентричным, но честным человеком, далёким от политики. Его страсть к японской поэзии и каллиграфии делала его идеальным кандидатом — он заметит любую неточность в тексте, если она есть. Ли Вэй записал: «Связаться с Чэнем. Сегодня».
Следующий пункт — проверка почты. Он вызвал помощника, молодого и нервного Хуанга, который отвечал за доставку корреспонденции. Хуанг вошёл, вытирая пот со лба, и сразу начал оправдываться, не дожидаясь вопросов:
— Господин Ли, я клянусь, я проверил все письма! Этот конверт… он был в общей стопке, я думал, это обычная почта. Охрана ничего не видела, клянусь!
Ли Вэй поднял руку, останавливая поток слов.
— Спокойно, Хуанг. Расскажи всё с начала. Кто принёс утреннюю почту? Когда? Было ли что-то необычное?
Хуанг замялся, его глаза бегали по комнате, словно искали спасения в узорах на обоях.
— Почту привёз курьер, как обычно, около семи утра. Я забрал мешки, всё проверил. Ничего странного… только этот конверт. Он лежал сверху, но я не придал значения. Думал, кто-то из наших забыл указать адрес.
Ли Вэй нахмурился. Это был тупик. Курьеры доставляли почту из центрального почтамта, а там её могли подложить десятки людей. Он отпустил Хуанга, велев молчать, и записал в блокнот: «Проверить почтамт. Кто дежурил?»
Солнце уже поднялось выше, и духота в кабинете стала невыносимой. Ли Вэй открыл окно, впуская тёплый ветер, смешанный с запахами уличной еды и цветущих деревьев. Он задумался. Если документы настоящие, то кто-то рискнул жизнью, чтобы передать их. Японский офицер? Перебежчик? Или это японская уловка, чтобы сбить Китай с толку? Ли Вэй чувствовал, как мысли путаются, и решил, что пора действовать.
Он вызвал машину и отправился в Нанкинский университет, где преподавал Чэнь Юйминь. Дорога через город была шумной: улицы кишели людьми, повозками и рикшами, а в воздухе висел запах жареных лепёшек и специй. Ли Вэй смотрел в окно, но видел не город, а строки из документов: «3-я дивизия… Шаньдун… генерал Ямада…». Если это правда, война начнётся раньше, чем они ожидали.
Университет встретил его тишиной — занятия ещё не начались, и двор был пуст. Ли Вэй нашёл Чэня в его кабинете, заваленном книгами и свитками. Профессор, худощавый мужчина с длинной седой бородой, выглядел так, будто жил в другом веке. Он поднял глаза от древнего томика японской поэзии и улыбнулся.
— Ли Вэй! Какая редкость! Что привело тебя ко мне? Хочешь обсудить хайку?
— Не совсем, — ответил Ли Вэй, закрывая за собой дверь. — Мне нужна твоя помощь. Это… деликатное дело.
Он протянул Чэню копию японского текста, заранее отделённую от переводов. Чэнь надел очки, пробежал глазами по строчкам и нахмурился.
— Это военные документы, — сказал он тихо. — Откуда они у тебя?
— Не спрашивай, — отрезал Ли Вэй. — Просто скажи, настоящий ли текст. Есть ли в нём ошибки? Что-то, что выдаёт подделку?
Чэнь кивнул и начал читать внимательнее, водя пальцем по строкам. Его лицо становилось всё серьёзнее, и Ли Вэй почувствовал, как напряжение сжимает грудь. Через час профессор отложил бумаги и посмотрел на секретаря.
— Текст безупречен. Язык — тот, что используют в японских военных приказах. Термины, структура, даже почерк — всё соответствует. Если это подделка, то её делал кто-то, кто знает японский лучше меня. Но есть одна странность.
Ли Вэй насторожился.
— Какая?
— В тексте упоминается генерал Ямада как командующий 3-й дивизией. Но, насколько я знаю из газет, Ямада сейчас в Маньчжурии, а не на Шаньдунском направлении. Это может быть ошибка… или намеренный намёк.
Ли Вэй записал это в блокнот, чувствуя, как сердце забилось быстрее. Ошибка в имени командующего могла быть ключом к разгадке. Или это была часть японской уловки? Он поблагодарил Чэня, попросив хранить молчание, и вернулся в машину. Жара на улице стала ещё сильнее, и пот пропитывал рубашку, но Ли Вэй не замечал дискомфорта. Его мысли были заняты документами и словами Чэня.
Ли Вэй решил проверить почтамт, не теряя времени. Центральный почтамт Нанкина находился в старом здании с облупившейся краской и широкими окнами, пропускавшими тусклый свет. Внутри было душно, пахло чернилами и пылью. Сотрудники, переговариваясь, сортировали письма и посылки, не обращая внимания на посетителя. Ли Вэй подошёл к старшему клерку, пожилому мужчине, и представился как сотрудник правительства, не уточняя должности.
— Мне нужно знать, кто доставлял почту в резиденцию сегодня утром, — сказал он, стараясь звучать властно, но не вызывающе.
Клерк, не отрываясь от сортировки писем, буркнул:
— Курьеров десятки. У нас нет списка, кто куда едет. Почта приходит, мы её разбираем, отправляем дальше. Что именно вы ищете?
Ли Вэй подавил раздражение. Он достал из кармана сложенный лист бумаги — не настоящий конверт, а похожий, который он заранее подготовил, чтобы не раскрывать деталей.
— Конверт вроде этого. Без адреса, без марки. Кто-то подложил его в утреннюю почту. Вы видели что-то подобное?
Клерк мельком взглянул на конверт и пожал плечами.
— Такие конверты — редкость, но бывает. Иногда важные лица присылают без маркировки. Я не слежу за каждым письмом. Спросите у