Он подошел к бару, встроенному в стену, налил в тяжелый хрустальный стакан немного виски. Лед тихо звякнул. Волков сделал небольшой глоток, ощущая, как терпкое тепло растекается по телу.
Главный вопрос был не в Алине, а в Викторе. Откуда эта перемена? Что могло превратить сломленного алкоголика, чья жизнь состояла из взяток и вскрытий в захолустном морге, в человека, способного одним взглядом подчинить себе волю других?
Олег Петрович снова подошел к столу и включил монитор. Несколько кликов, и на экране открылась защищенная папка. Он нашел нужное досье. «Громов Виктор Андреевич». Фотография десятилетней давности — молодое, но уже усталое лицо, потухший взгляд. Текст был сух и лаконичен. Изгнан из рода за неподобающее поведение. Назначен коронером в Феодосию. Характеристика от соглядатая: склонен к злоупотреблению алкоголем, замечен в коррупционных связях, нелюдим, профессиональные качества удовлетворительные.
Значит, за последние месяцы или годы в жизни Виктора Громова что-то произошло, что в корне изменило его.
Он закрыл досье и открыл контакты, найдя нужный номер.
— Алло. Веньяминыч? Есть деловой разговор. Заскочи ко мне в офис. Сегодня.
Олег Петрович положил трубку и допил остатки виски.
— Ну что ж, Виктор Андреевич, — проговорил он вполголоса, глядя на огни Москвы за окном. — Добро пожаловать домой. Посмотрим, из какого теста вы сделаны на самом деле, — а затем напел: — Эту неприятность мы переживем.
* * *Я вышел из палаты, плотно прикрыв за собой дверь. Шая ждала меня в коридоре, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Она не задавала вопросов, лишь окинула меня быстрым взглядом, в котором я прочел все, что нужно: «Справился?». Я едва заметно кивнул, и мы, не сговариваясь, двинулись к лифту.
Спустившись вниз, мы пересекли вестибюль, и автоматические двери выпустили нас наружу.
Мы остановились у высокого металлического ведра с табличкой «Место для курения». Шая достала из кармана пачку и выудила тонкую сигарету, щелкнув зажигалкой. Она сделала глубокую затяжку и выпустила в воздух струйку сизого дыма. Я просто стоял рядом, вдыхая свежий воздух, который после больничного запаха антисептиков казался невероятно чистым.
— Упертый же у тебя отец, — сказала она, глядя куда-то вдаль, на верхушки деревьев. — И взгляд такой…
— Какой? — переспросил я, наблюдая, как дым тает в воздухе.
— У тебя похожий, но менее упертый и более осмысленный, — она повернула голову и посмотрела на меня. — Но оно и не удивительно, зная твою природу. В общем, человек в своих убеждениях даже на пороге смерти будет непреклонен. Буквальное отображение вашей пословицы «горбатого могила исправит».
Короткий, сухой смешок вырвался сам собой.
— Сомневаюсь. Мне кажется, он заранее закажет такой гроб, чтоб не исправляться. С изгибом. Шая прыснула, и ее на мгновение согнуло пополам в приступе кашля. Она отвернулась, пытаясь прокашляться и одновременно не рассмеяться в голос. Когда она снова выпрямилась, в уголках ее глаз блестели слезинки.
— Ладно, — сказала она, сделав еще одну, уже более осторожную затяжку. — Ты умеешь поднять настроение.
— Стараюсь, — ответил я, и мой голос снова стал серьезным. — Но мне нужна от тебя услуга.
— Еще одна? — она удивленно приподняла бровь. — Громов, слишком много услуг за такой короткий промежуток времени. Я скоро начну выставлять тебе счет.
— Я обязательно его отработаю по полной программе, и ты останешься довольна, — сказал я. Ее лицо осталось непроницаемым, а вот кончики ушей предательски покраснели. — В общем, буду обязан.
Она выдохнула новую порцию дыма и посмотрела на меня выжидающе.
— Удиви меня.
— Мне надо узнать, что из себя представляет Волков Олег Петрович, товарищ и соучредитель бизнеса моего отца. Мне кажется, что он как-то связан с происходящими событиями.
— Чего ты так решил?
— Он и подогнал эту красавицу под бок Андрея Ивановича. Сомневаюсь, что это совпадение, — сказал я. Мой взгляд невольно прикипел к ее сигарете, к тому, как тлеет кончик, превращая табак в пепел.
— Дать закурить? — спросила она, заметив мой взгляд. Ее голос был нейтральным, но я уловил в нем нотки любопытства.
— Нет, — я заставил себя отвести взгляд. — Это тело помнит старые привычки, но это то, что я порицаю наравне с психотропами.
Шая пожала плечами, принимая мой ответ. Она явно уважала чужие принципы, даже если не разделяла их.
— Понятно, — сказала она. — Олег Волков. Соучредитель. Многого не обещаю, но посмотрю, что я могу узнать о нем по нашим каналам. Аристократия, бизнес, связи… Наверняка где-то засветился.
— Спасибо.
Докурив, она забычковала о край урны и выбросила скомканный фильтр, после чего сдвинулась с места.
— Пока еще рано для благодарностей. Сочтемся, когда я что-нибудь узнаю.
Мне нравился этот деловой подход, лишенный сентиментальности и недосказанности.
— Договорились.
— Что ж, — сказала она, взглянув на экран смартфона. — Мне пора на работу. Будешь скучать — звони. Не будешь — все равно звони.
Я мягко улыбнулся.
— Взаимно.
Она по-лисьи улыбнулась и, развернувшись, направилась к выходу с территории больницы. Я еще какое-то время постоял, провожая взглядом ее фигуру, после чего вызвал такси.
Нужно было доехать домой и переодеться. Фигурой с отцом мы были похожи, так что что-то менее официальное у него точно должно было быть. Впереди маячили две задачи: наведаться на могилу матери и заехать домой к сестре, которая обещала перезвонить, да так и пропала. Не давал мне покоя недовольный голос ее супруга. Как бы чего не вышло.
Такси катило по улицам, залитым ярким дневным светом. Я откинулся на сиденье, мысленно прокручивая события последних часов.