Лидия опустила взгляд на себя. На ней было легкое осеннее платье, тонкие чулки и изящные туфельки-лодочки — наряд, уместный для прогулки по осеннему парку, но совершенно бессмысленный здесь, в этой ледяной пустоте. Холод немедленно пробрал через тонкую ткань, лицо застыло, а пальцы на руках начали быстро терять чувствительность.
В горле сжался комок страха. Она может умереть здесь, в этом призрачном месте, просто замерзнуть насмерть. Ею овладела паника, захотелось кричать, броситься бежать без оглядки в поисках спасения.
Но затем внутренний голос остановил ее. «Стой, Лидия. Не двигайся».
Она заставила себя сделать глубокий вдох. Ледяной воздух обжег легкие. «Ты была в комнате у Громова во время ритуала. Эльфийка говорила сосредоточиться на себе. Почувствовать. Понять». Что именно она имела в виду?
Лидия снова осмотрелась. Белое безмолвие простиралось до горизонта. Но в этой тишине она вдруг ощутила… притяжение. Нечто вроде невидимой нити, натянутой от солнечного сплетения куда-то вправо, к скалистым склонам. Ощущение было едва уловимым, но настойчивым.
Несмотря на пронизывающий холод, вопреки голосу разума, твердившему искать укрытие, она пошла туда, куда ее вело это странное чувство. Снег, глубокий и рыхлый, сразу же набился в туфли, больно обжигая ступни. Каждый шаг давался с огромным трудом. Ветер усиливался, бросая в лицо колючую снежную крупу. Дыхание застывало в воздухе, оседая инеем на ресницах. Но она продолжала идти, упрямо переставляя онемевшие ноги.
Притяжение привело ее к подножию скалы, где среди нагромождения камней зиял темный провал. Вход в пещеру. Лидия, не раздумывая, шагнула внутрь. Здесь было тише. Ветер остался снаружи, а снежная буря сменилась тишиной. Пещера оказалась неглубокой, всего несколько шагов в длину. В ее центре, примерно в полуметре от пола, висел странный объект.
Синий сгусток, напоминающий кристалл льда неправильной формы, размером с человеческое сердце. Он медленно вращался в воздухе, излучая холодный свет, который отбрасывал на стены пещеры дрожащие голубые блики. Именно от него исходило то притяжение, что привело ее сюда.
Дыхание перехватило, но на этот раз не от холода. Она смотрела на этот объект, и ее сердце, еще недавно бешено колотившееся от страха, замерло, а затем забилось ровно, в такт с пульсирующим свечением кристалла. Ей захотелось прикоснуться к нему.
Осторожность, воспитанная с детства, твердила, что это безумие. Нельзя трогать неизвестные предметы. Но зов был сильнее. Медленно, словно боясь спугнуть видение, Лидия протянула руку. Ее пальцы, почти потерявшие чувствительность от холода, дрожали. Она замерла в сантиметре от светящейся поверхности, ощущая исходящий от нее холод — странный, не похожий на физический. Это был холод иного рода, чистой и безличной силы.
В тот миг, когда кончик ее пальца коснулся гладкой ледяной поверхности, ее будто пронзило электрическим током. За веками вспыхнул белый свет, и на нее обрушился поток образов, лиц, судеб. Она не видела — она знала. Перед ее внутренним взором в одно мгновение развернулось все ее семейное древо.
* * *Алиса попыталась сосредоточиться, как ее просили, попробовала заглянуть внутрь себя, но вместо спокойствия и тишины пришло нечто совсем другое.
Первым ощущением стал запах. Резкий, едкий, он ударил в ноздри еще до того, как она успела что-то понять. Не просто дым от костра, а нечто более масштабное — паленое дерево, горящая смола и сухая хвоя. Затем пришел обжигающий жар, который коснулся ее кожи и заставил учащенно забиться сердце.
Алиса открыла глаза и инстинктивно отшатнулась, подняв руки, словно старалась защититься. Она стояла не в комнате с меловыми кругами, а посреди горящего леса.
Пламя, такое же рыжее, как ее волосы, с громким треском вздымалось по стволам старых сосен, превращая их в гигантские факелы. Жар исходил со всех сторон, воздух стал густым и трудным для дыхания от пепла и гари. Она оказалась в центре сужающегося огненного кольца, и пути к отступлению почти не оставалось.
Мысли путались, сменяя друг друга в паническом хаосе. Что происходит? Где она? Только что были комната, свечи, ритуал… Громов, Лидия… А теперь этот кошмар. Единственной ясной мыслью было: нужно бежать.
Она оглянулась и увидела за спиной единственный проход, где огонь еще не сомкнулся. Повинуясь инстинкту, она рванула в эту сторону.
Алиса бежала, не разбирая дороги. Сухие ветки хлестали по лицу и рукам, под ногами хрустел горящий валежник. Пепел летел в лицо, попадал в рот и горло, вызывая приступы кашля, заставляя глаза слезиться и застилать и без того мутную в темном дыме дорогу.
Огонь преследовал ее, гул становился все громче, жар все нестерпимее. Сердце бешено колотилось, дыхание сбивалось, в груди все горело.
Она бежала, пока не оказалась перед непреодолимой преградой.
Стена. Высокая, сложенная из грубого камня, она уходила вверх, теряясь в задымленном небе. Алиса в отчаянии провела по ней ладонью — поверхность была гладкой, без единого выступа или трещины. Она попыталась подпрыгнуть, чтобы ухватиться за верхний край, но пальцы лишь скользнули по холодному камню.
Паника сдавила горло. Пути к спасению не было. Огонь приближался, его гул нарастал. Алиса медленно повернулась, прижалась спиной к стене и смотрела на надвигающуюся стену пламени.
И сквозь грохот пожара она услышала голос.
— Алиса!
Голос, который не мог звучать здесь. Она зажмурилась, решив, что это галлюцинация, последняя уловка сознания перед концом.
— Алиса, скорее дай мне руку!
Слова прозвучали четко и ясно. Она подняла голову.
Наверху, на краю стены, склонившись к ней, нависал человек. Его фигура была размыта на фоне огненного зарева, но она узнала его сразу.
Мир, полный огня и ужаса, перестал для нее существовать. Остался только он.
— Папа?..
* * *В самом темном углу камеры стоял человек. Тот самый, которого я увидел в зеркале в первый день своего перерождения. Изможденный, с темными кругами под запавшими глазами, острыми скулами. Он был одет в тот же дорогой, но измятый и запачканный