– А я и хочу заняться полезным!… – его взгляд непроизвольно упал на меня, как только я вошла в зал. – Телом.
– …Чего сказал-то? – буркнул Ратиша, оборачиваясь по траектории взгляда брата. Заметив меня, лицо парнишки стремительно побледнело.
Пока никто не смотрел, я приветственно кивнула Морану, садясь на свое место. Он коротко ответил тем же жестом с непроницаемым выражением лица.
Мы поужинали в тишине, атмосфера сгустилась от невысказанного напряжения. Внезапно дверь распахнулась, и в столовую, шатаясь на слабых ногах, ворвался Кирилл: его руки были перепачканы краской, а серые волосы взъерошены после долгого сна.
– Кирилл, как ты себя чувствуешь??? – воскликнула я, вскакивая ему навстречу.
Он робко улыбнулся, его глаза заблестели от возбуждения. Юноша держал в руках новую картину.
– Это для тебя, моя госпожа.
Он водрузил свое творение на стол, открывая взору великолепный дуб: его узловатые ветви были вплетены в цепи, что оборачивались вокруг мощного ствола, словно храня в себе что-то темное и древнее.
– Давай же выпьем за твой безграничный творческий потенциал, братец! – провозгласил Юргис, поднимая свой бокал в сторону Кирилла. – Сие творение будет греть нас этой зимой, и это – прекрасно.
Ратиша потянулся за кувшином, чтобы налить бокал вина брату.
Кирилл потупил взор, схватившись за свои локти.
– …Только если моя госпожа согласится выпить со мной. – тихо пролепетал художник.
Я нахмурилась, бросив взгляд на Морана. Он едва подался вперед, кивнув. Никто не заметил этого, кроме Казимира, все это время молча читавшего в сторонке.
***
Позже, когда ночь окутала мир, я переоделась и подготовилась ко сну. Внезапное чья-то прикосновение разбудило меня – нежные, холодные пальцы касались моей щеки, словно я была хрупкой статуэткой, которую он бережно лелеял. Я вздрогнула и едва не закричала, увидев Кирилла у своей кровати.
– Если бы ты была скульптурой… Скульптор, создавший тебя, несомненно, был Богом, – произнес он мечтательно. На его шее больше не было бинта; он снял его, и теперь багровые гематомы четко выделялись на белоснежной коже.
– Кирилл, что ты здесь делаешь? – спросила я, пытаясь осознать происходящее.
– Ш-ш-шшш… – его пальцы дрогнули, когда он провел ими по моим губам, а обеспокоенное выражение лица сменилось мягкой улыбкой. – Я наконец-то все понял, моя госпожа. Картины открыли мне глаза. Все это – обман. Существуешь лишь ты. Но тебе нужно проснуться. Проснись как можно скорее, иначе ты останешься здесь навсегда, как и мы. Этот дом – не место для жизни.
Мое сердце сжалось, страх охватил меня, пока я переваривала его слова.
– Но ты… ты же настоящий, Кирилл?
Он загадочно улыбнулся, покачав головой.
– Когда-то давно был, да. – он бережно поднял мою онемевшую руку. – Видишь, если бы не воля странной судьбы, мы бы никогда не встретились. Мы – дети разных эпох.
Мое тело словно окаменело, язык стал тяжелым, в горле пересохло.
– Кирилл, что ты подмешал в мой напиток? – прошептала я, чувствуя, как страх сжимает мой живот. – Я весь вечер следила за своим бокалом.
– Моя фигура достаточно непримечательна на фоне остальных. Теперь ты в этом убедилась, моя госпожа. – он осторожно провел пальцами по моим волосам. – Я никогда не прощу себя за это, но я должен помочь тебе проснуться, должен…
Он нежно прикрыл мне веки, и я почувствовала, как меня накрывает дремота.
– Ты была права, – донесся из темноты голос Морана, который с хищной грацией вышел из-за ширмы. – Он действительно сошел с ума. Сначала я не поверил твоему предсказанию. Любопытно, какие вещи ты видишь во сне. Но, более того, я не ожидал, что это будешь ты, Кирилл. Овца в волчьей шкуре. – Моран ухмыльнулся, приближаясь к перепуганному художнику. – Или лучше сказать – баран?
Обычно бледное лицо Кирилла стало еще белее, в его глазах разлилась паника. Он отшатнулся от меня, прижавшись спиной к стене.
– Ты не понимаешь… Я только хотел спасти ее. Ты ничего не понимаешь.
– Ты прав, мы этого не понимаем. Теперь ты не сможешь спасти даже себя. Запомни дневной свет и свежий воздух. Вдохни полной грудью, так как следующие месяцы ты проведешь в подвальной темнице, – заявил Моран, надвигаясь на него.
Волков бояться – в лес не ходить
Утренний свет, проникая сквозь окошко, покрытое инеем, разбрасывал по комнате изящные узоры, подобно тончайшим кружевам. Я пробудилась от тревожного сна. Опять я видела во сне Лукьяна в образе жестокого убийцы…
С тяжелым сердцем я поднялась и подошла к окну, привлеченная пленительным очарованием заснеженных садов внизу. Снег падал мягко, погружая природу в свои белоснежные объятия.
Вглядываясь в заснеженные просторы, я заметила рыжую голову, целеустремленно шедшую куда-то.
«Куда это направляется Юргис так рано?», – подумала я вслух, вспомнив, как не раз видела его, ускользающего в ночи.
Мое любопытство разгорелось, и я уже хотела было выскользнуть из дома и последовать за ним, но мои планы были прерваны.
Я повернулась, и стекло дальнего зеркала покрылось рябью, превратившись в женщину-вурдалака, от присутствия которой воздух вокруг меня похолодел. Ее волосы мерцали, как серебряные нити, а кожа была бледной, как лунный свет. Ее я видела в тех видениях в садах… Но выглядела она сейчас не так, как там. Темные круги обрамляли ее багровые глаза, в которых светилась смесь злобы и печали.
– Совсем ты позабыла обо мне? – прошипела она.
Я отвела взгляд, притворяясь, что не слышу ее.
– Какая же ты двуличная, Шура! Я помогала тебе, когда ты звала меня. Где бы ты ни нуждалась в помощи, я приходила. А теперь? Ты притворяешься, что даже не слышишь меня? – нахмурилась она, и черты ее лица исказились во что-то гротескное.
– Ты обманула меня! – выпалила я в ответ дрожащим голосом. – Ты заставила думать меня, что ты всемогущая, что яд твой сильнее, чем моя воля! Что только серебряное кольцо и несколько ягод могут вернуть мне мою сущность. Но все, что мне было нужно, – это поверить в себя и свои силы. Моран помог мне понять это. Поэтому, ты так его невзлюбила? Ты не властна надо мной. Это мое тело, моя душа!
– Что ж… Это то, чего ты действительно хочешь? – спросила девушка ледяным тоном. – Вместе мы были бы такими могущественными. Жаль, что ты этого не понимаешь.
Вурдалачка мотнула головой, сливаясь