Я поняла: пока еду, могу о многом расспросить у Вильяма.
Признаться честно, все пять дней пути прошли в довольно комфортной обстановке. Хоть мы и не ночевали нигде в гостиницах, всё время передвигались, но каждые три часа делали остановки, чтобы немного размять ноги и сходить в туалет.
Вильям оказался очень приятным соседом. Он был словоохотлив, но не навязчив, а поскольку я мало что знала о городе, то к концу поездки могла с уверенностью сказать, что, пусть и заочно, узнала практически всё о Маузроге.
Где можно купить канцелярию, где — одежду, мантию, книги, бытовые принадлежности; где самые вкусные булочки, а где не стоит их брать; в какой таверне собираются студенты, а в какой собираются только скучные преподаватели. Он рассказал мне и о ценах в студенческом городке, где предоставляли жильё не только для студентов академии, но и для их родителей, если те хотели остаться поблизости.
Поэтому, признаться честно, через пять дней я уже практически не испытывала страха.
Первое время, да, было ужасно страшно. Мне казалось, что кто-то нападёт на омнибус. Я была готова ко всему — со мной ведь каждый день происходило что-то ужасное. Я словно магнит для неприятностей. Но дорога прошла замечательно.
Когда на рассвете пятого дня мы въехали в Маузрог, Вильям, уже почти как старый знакомый, предложил показать тот самый студенческий городок, где можно было бы снять домик. Он знал о моих планах — о том, что я собираюсь поступать в Академию — и сказал, что может мне в этом помочь: показать, куда идти, как подать документы. Он кстати рассказал о факультетах и прочем. Я была ему благодарна, и не стала отказываться от помощи.
Как только мы покинули омнибус и вышли с вокзала, Вильям перехватил свою сумку и мою, а потом широким жестом и всё с той же ослепительной улыбкой, поправляя свою длинную челку, показал, куда нужно идти. Рядом стоял кэб, местная карета, он снял его, отказавшись от денег, которые я попыталась вручить:
— Я сейчас обижусь. Какой же я мужчина, если буду брать с девушки деньги. Тем более — с такой хорошенькой, — сказал он с улыбкой.
Я рассмеялась. Вильям тоже. Потом он постучал по спинке позади, и карета тронулась.
Я с интересом смотрела в окно. В городе действительно было много молодых людей.
А шпили самой академии я заметила практически сразу — она стояла на холме и раскинулась на невероятно огромной территории. Казалось, весь этот город и есть Академия.
Мы объехали центральную часть, и добрались до студенческого городка. Там были несколько параллельных улиц, застроенных одинаковыми двухэтажными домами с маленькими двориками и невысокими заборчиками. Всё выглядело настолько уютным, что я невольно забеспокоилась:
— Что ты заерзала? — спросил Вильям.
— А что, если там не будет мест? — призналась я.
— Не беспокойся. Всегда найдётся хоть один свободный домик. Поселишься, где будет место, а потом, если что, переселишься. Здесь можно снимать на сутки, неделю, месяц и больше. Не переживай. Я помогу тебе, не оставлю в беде.
Снова сомнение поселилось в душе.
А вдруг он связан с Элизабет? Или ещё с кем-то? Но потом я сама себя отругала. Похоже, я действительно становлюсь параноиком. Надо научиться доверять. Вильям ведь просто студент, честно представился, вёл себя уважительно и ни разу не перешёл границ.
Может, в этом мире действительно существуют настоящие джентльмены, готовые прийти девушке на помощь.
Я отбросила от себя эти сомнения.
Впереди меня ждала новая жизнь.
Глава 21
Вильям действительно оказался моей палочкой-выручалочкой.
Оказалось, что в студенческом городке свободные дома отмечаются треугольником на двери, и потому мы довольно быстро нашли подходящее жильё.
Вильям с улыбкой подмигнул мне, а затем, не теряя времени, потащил в сторону дома. Мы постучали. Дверь открыла женщина приятной наружности — немолодая, с седыми волосами, собранными в аккуратный пучок. Она была элегантно одета в бордовый костюм, и от неё веяло сдержанным достоинством.
— Да? — спросила она.
Вильям вышел вперёд, заслонив меня, и начал договариваться о съеме дома. Лишь на секунду обернулся ко мне:
— На какое время ты хочешь снять дом?
Я замешкалась. В голове пронеслась мысль, что можно будет позже переселиться в другой.
Но, повернувшись, я увидела, что ворота академии буквально напротив. Этот дом располагался очень удобно. Я уже влюбилась в это место.
Тем более, пока мы шли, Вильям уже успел показать мне магазин канцелярии, лавку одежды, ту самую таверну, в которую любят заглядывать студенты.
Там, кстати, требовались официантки — объявление висело прямо на входе. Я вздрогнула при мысли о том, что нужно будет ходить по темноте.
С недавних пор я боялась ходить одна по ночам, вспоминая то нападение. Поэтому жить рядом с академией было идеальным решением. Более того, от этого домика до таверны — буквально квартал, по главной, хорошо освещённой улице.
Я решилась:
— На год. С возможностью продления.
Женщина смерила меня взглядом, очевидно, оценивая мою платёжеспособность. Но, бросив взгляд на Вильяма — опрятного, хорошо одетого, в дорогом костюме и с манерами благородного юноши, — лишь кивнула:
— Давайте я сначала покажу вам дом, а потом вы примете решение.
Когда мы вошли внутрь, все мои сомнения рассеялись.
Дом был не то чтобы большой, но невероятно уютный. Мы сразу попали в просторную гостиную: небольшой журнальный столик, аккуратный диванчик, одно кресло и даже маленький камин — настоящий!
Боже мой, я всегда мечтала о камине. В своём мире это казалось несбыточной роскошью, а здесь моя маленькая мечта становилась реальностью. Это наполнило меня неожиданной радостью.
Повернув направо, хозяйка показала мне кухню — тоже небольшую, но светлую и аккуратную. Я тут же подумала, что обязательно повешу лёгкий белый тюль. Кухонный гарнитур был выполнен из массива белого дерева. На небольшом столике на двоих стоял горшок с цветком.
На второй этаж я отправилась одна. Там находились спальня, маленький кабинет для учёбы, душевая и туалет.
Как же здесь было хорошо!
Я не просто спустилась по лестнице — я почти парила от восторга. Точно знала: я хочу жить именно здесь.
Вильям и хозяйка о чём-то разговаривали, пока та уже готовила договор. Когда я услышала сумму, вписанную в документ, у меня не осталось ни малейших сомнений.
Год проживания в этом