Наша близость становится для меня откровением. Мое зажатое тело расслабляется в умелых руках Раиля, и я даже получаю удовольствие от его ласк.
Все же он умелый любовник, а я всего лишь девчонка, у которой он стал первым и единственным мужчиной. Никого и ничего другого я не знала. Только его руки, только его поцелуи, только он наполнял меня. Наверное, это что-то да значит.
Говорят, девушка всегда помнит своего первого. Что ж, я своего точно никогда не забуду. Даже если сильно захочу.
После мы лежим в кровати – Раиль на спине, моя голова покоится у него на груди. Я вслушиваюсь в успокаивающиеся удары его сердца, пока мужские пальцы скользят, поглаживая меня по спине. Касаются волос, перебирают пряди. Лениво и одновременно нежно.
Этот момент единения странный. Хищник насытился и затих на время. Но даже сытого и довольного его лучше не дразнить, а потому я лежу и терпеливо жду, когда он сам решит уйти. Не подгоняю, как бы сильно мне не хотелось остаться одной.
В конце концов, он оставляет меня, перед уходом крепко поцеловав в губы, словно метку свою ставит.
Следующие несколько дней проходят под знаком моей покорности. Мы не видимся с Раилем днем, он весь в делах и разъездах, дома его нет. Но каждую ночь он приходит в мою комнату и берет меня. Снова и снова. Пока я не кричу от пронзающего меня наслаждения.
Мы почти не разговариваем. Между нами ничего нет, кроме жарких совместных ночей. Я уже не знаю, что и думать. Как долго это продлится? Сколько у меня еще времени в запасе?
Днем, пока Раиля нет, я хожу по дому, ищу сейф. Проверяю комнату за комнатой, но пока все без толку. Одному Раилю известно, где тот спрятан.
«Олег» начинает терять терпение. В один из дней нахожу в своей комнате записку. В ней всего два слова – «Долго еще?». Понятия не имею, кто ее оставил. Естественно, не сам «Олег», ему путь в особняк заказан. Но не удивлюсь, если у него здесь свой человек. Так почему он не попросил его достать папку? Не хотел рисковать своим человеком, а мной, значит, можно?
Я злюсь, но что толку. Правила в этой игре устанавливают другие, я лишь плыву по течению. И мне срочно необходимо как-то сблизиться с Раилем.
Этим вечером жду его возвращения домой, сидя на лестнице в коридоре. Не ужинаю. Он приходит поздно, уже за полночь. Переступает порог и удивленно замирает, заметив меня.
— Ты что здесь делаешь? — спрашивает настороженно.
— Встречаю тебя, — я поднимаюсь со ступеньки. — Поужинаем вместе? Я еще не ела, ждала тебя.
Он хмурится, но кивает, соглашаясь. Кажется, мне удалось его удивить.
Мы ужинаем не за большим столом, а в уютной гостиной. Той самой, что так много значит для нас. Я специально попросила накрыть там. «Надзирательница» была очень недовольна моим самоуправством, но возразить не посмела.
Мы едим в напряженном молчании. Не этого я хотела, но как разрядить обстановку не знаю.
В итоге Раиль спрашивает:
— Ты снова играешь какую-то роль?
— Вовсе нет. Может, я поняла, что была не права, сбежав? С тобой мне лучше, чем без тебя.
— Почему же раньше не вернулась ко мне? — не очень-то верит он.
— Боялась, — вздыхаю, — что ты оттолкнешь или накажешь.
Раиль наклоняется через стол, берет меня за подбородок и заставляет посмотреть себе в глаза. Лишь после этого серьезно произносит:
— Я никогда не причиню тебе боль. Если только… — он осекается.
— Если только – что? — уточняю.
— Если только ты первая не сделаешь мне больно, — он отпускает меня и откидывается на спинку кресла.
Я сглатываю ком в горле. Помощь конкуренту считается за причинение боли? Если так, то у меня серьезные проблемы. Вернув сына, мне придется бежать из этого города. На этот раз остаться в нем будет равносильно самоубийству.
Мы с Левой начнем все заново. Ничего, справимся. Лишь бы вернуть его…
Затея с ужином оказывается удачной. Раиль немного оттаивает, мы начинаем проводить больше времени вместе, в том числе вне постели. Хотя меня все еще не выпускают из дома, но я и не стремлюсь никуда. То, что мне нужно, находится внутри. Та самая проклятая папка, которую я никак не могу найти.
Оказывается, зверя можно приручить. Но можно ли ему доверять? Сегодня он ласков, а завтра перегрызет тебе глотку.
Я не строю иллюзий – Раиль добр ко мне, пока я делаю все так, как хочет он. Стоит мне взбрыкнуть и неприятности начнутся по-новому. С ним невозможно построить нормальные отношения. Только те, где он командует, а я во всем подчиняюсь.
И все же благодаря моим усилиям мы становимся ближе. Настолько, что Раиль начинает мне доверять. Он все чаще ведет дела из дома, чтобы быть рядом со мной. А еще он не прогоняет меня из кабинета даже во время важных переговоров. И вот, наконец, происходит то, чего я так долго ждала.
Я сижу в кресле, от скуки листая ленту в социальной сети. Раиль говорит с кем-то по телефону. Я слушаю краем уха, ничего интересного для меня в этих беседах нет.
Как вдруг Раиль встает из-за стола:
— Сейчас я посмотрю, подожди минутку, — говорит он и кладет сотовый на стол, а сам идет к стене напротив.
Я наблюдаю за ним поверх телефона. Что он делает? На той стене ничего нет, кроме картины.
В следующую секунду замираю и не дышу. Раиль отодвигает картину, а за ней… сейф! Мне стоит огромных трудов усидеть на месте, когда так и хочется хлопать в ладоши и скакать от радости. Ура! Нашла! Вот он – мой хороший.
Раиль, совершенно не стесняясь меня, открывает сейф. Увы, мужчина стоит так, что я не вижу код. Только слышу пиликанье кнопок. Но я уже на один шаг впереди. Теперь мне известно, где сейф. Остается подобрать к нему код.
Скоро, уже очень скоро, Левушка, мама придет за тобой. Подожди еще немного, сынок.
Ася
Мало знать, где находится сейф. Без кода его все равно не открыть. Но надо хотя бы попробовать.
Той ночью я пробираюсь в кабинет, пока Раиль спит в моей кровати. Отодвигаю картину и долго-долго смотрю на вмонтированный в стену сейф, пытаясь понять, что же делать.
Я видела в старых фильмах, как подбирают код с помощью стетоскопа. Но у сейфа должен быть крутящийся замок, а здесь кнопки.
С ними тоже есть вариант – выбрать самые затертые. Вроде как их чаще всего нажимали. Но кнопочная панель вмонтированного в стену сейфа может похвастаться первозданной новизной. То ли в самом деле новая, то ли очень качественная.
Я долго топчусь возле сейфа, переминаюсь с ноги на ногу, думаю. Все, что у меня есть – писк кнопок, когда Раиль их нажимал. Комбинация состоит из шести цифр, я посчитала.
Для меня звук кнопок сложился в мелодию. Пожалуй, я могу ее воспроизвести. Спасибо музыкальному слуху. Я всегда без проблем отличала ноты на слух и могла, единожды прослушав мелодию, записать ее в нотную тетрадь. Благодаря этому у меня по сольфеджио был высший бал.
Но чтобы вычислить цифры кода, мне необходимо услышать, как звучат все кнопки. У каждой из них особый звук.
Протягиваю руку и нажимаю цифру один. Тут же раздается четкий писк. Довольно громкий в ночной тишине. Я испуганно замираю и прислушиваюсь. Вроде никто не спишит в кабинет.
Чуть успокоившись, жму на следующую кнопку. Возможно, кто-то другой сказал бы, что раздается точно такой же писк, но для меня он звучит совершенно иначе.
Затем следует цифра три, и я вздрагиваю. Определенно я уже слышала этот звук, когда Раиль набирал код. Кажется, тройка идет второй в наборе.
Черт, мне нужен лист бумаги и ручка. Так дело пойдет быстрее. Вернув картину на место, иду к письменному столу, чтобы взять писчие принадлежности. Как вдруг ручка двери кабинета поворачивается. Еще секунда – и кто-то войдет!
В ужасе ныряю под стол. Какое счастье, что я догадалась вернуть картину на место, прежде чем пойти к столу! Как чувствовала…
Стол сделан на совесть. Старинный, с резьбой, из редкой и дорогой породы дерева. Он закрыт с трех из четырех сторон. Меня можно заметить, только сев в кресло. Но и я из своего укрытия ничего не вижу. Кто вошел в кабинет? Раиль или охранник?