К пучку воздушных трасс, который, по мнению Феникса, должен был прятать «Химеру» от «внимания» новых датчиков местных ученых, притерся достаточно быстро, подождал подходящий флаер, уравнял скорости, сократил дистанцию до безобразия и повел МДРК к точке подбора в «режиме дубля». То есть, следуя вдоль магистралей впритирку к тяжелым машинам, используя для перестроения с одних на другие соответствующие коридоры и раз в сто лет уворачиваясь от местных лихачей, вылетавших за пределы потоков. И пусть итоговый маршрут получился очень уж замороченным, зато до окраины Форт-Лодердейла добрался без приключений, немного повисел перед началом подходящего коридора замедления, «прижался» к грузовому беспилотнику и под его прикрытием спланировал к северному краю котлована строящегося промышленного предприятия.
Следующие пятьдесят с лишним минут зверел от неопределенности. И гипнотизировал то ближайший пучок воздушных трасс, проходивший эдак в километре, то панораму города-миллионника и, по совместительству, одного из сателлитов Нью-Вашингтона, то пиктограмму спецсвязи, то окошко с местным временем, кусал губы и изо всех сил старался не думать о худшем. Само собой, получалось, мягко выражаясь, так себе. Но стоило Той Самой пиктограмме зазеленеть, как я загнал себя в боевой транс. А доклад Феникса помог переключиться в боевой режим:
— Получил пакет данных с описанием единственного реально доступного алгоритма подбора, имеющегося у «Ландышей». В общем, работаем…
Маршрут к точке подбора появился в соответствующем окошке от силы через секунду, а потом искин лаконично перечислил самые значимые нюансы сообщения Пырея и основательно напряг последним утверждением:
— Он просит поторопиться. Следовательно, уйти чисто не получилось и в этот раз…
Торопились с умом. То есть, шли к торгово-развлекательному центру в одном из ближайших спальных районов столицы под прикрытием тяжелых флаеров и вдоль самых загруженных воздушных трасс, к крыше сравнительно невысокого здания спланировали под прикрытием вроде как спортивной машины с разбалансированными движками и притерли «шапку» к открытому окну последнего этажа, за которым биосканер «видел» группу из семи человек. Аппарель опустил я, а затем зашевелился Феникс — подхватил манипулятором «Голиафа» карабин спускового устройства, разогнал дроид, отправил на ту сторону «пропасти» и натянул тросик. Еще через мгновение я опустил МДРК чуть-чуть пониже, чтобы Осе и «Ландышам» было удобнее съезжать по «переправе», дождался завершения эвакуации, закрыл аппарель, вслушался в голос Пырея, уставившегося в объектив потолочной камеры, и скрипнул зубами:
— Здесь все, кто выжил. Так что уходим. Далее, уже минут через двадцать пять-тридцать у амеров полыхнет. Причем настолько сильно, что оставаться у планеты будет смерти подобно. И последнее: я не удивлюсь, если они решат закрыть даже «троечки». Поэтому сваливать лучше как можно быстрее…
Сваливать «как можно быстрее» я не рискнул, ибо не видел сколь-либо реальной возможности это сделать. Вот и повел «Химеру» к Черному океану в уже апробированном стиле. При этом напрягался по полной программе, так что после начала движения отправил «пассажиров» облачаться в скафандры и крепить свои тушки на переборках, минуте на десятой-двенадцатой заранее откачал воздух из отсеков, а на двадцать четвертой попросил Феникса сесть на открытые каналы связи и влезть в планетарную Сеть.
Ничего «эдакого» он там не нашел. В смысле, до того, как Началось. А к середине тридцать первой минуты с начала полета стало понятно, что Пырей нисколько не преувеличил масштаб проблемы, созданной его группой и Осой: практически одновременно «зашевелились» Умники бортов ВКС, висевших в дрейфе, всех орбитальных крепостей, подразделений противокосмической и противовоздушной обороны; в два с половиной раза увеличились сигнатуры масс-детекторов; на картинке со сканеров появилось двести с лишним меток военных кораблей, активировавших двигатели и готовившихся подняться в космос; с авиабаз и космодромов начали взлетать истребители-перехватчики, а плотность переговоров на армейских частотах выросла на полтора порядка.
Я понимал, что дальше будет хуже. И даже додумался до следующего логичного шага амеров. Поэтому ушел в подходящий правый поворот, вдоль нового пучка воздушных трасс долетел до окрестностей ближайшего военного космодрома, дождался «пачки» из семи военных флаеров, мчавшихся к нему на полной скорости, вместе с ними просочился на охраняемую территорию, чрезвычайно осторожно «притянулся» к борту тяжелого корабля-матки, явно заканчивавшего подготовку к старту, и с помощью искина компенсировал вес МДРК. Как ни странно, эти кунштюки остались незамеченными — то ли амеры не ожидали такой наглости, то ли не видели мой кораблик через «шапку».
Впрочем, расслабляться я и не подумал — дождался отрыва «лошадки» от посадочного квадрата, подобрал тягу антигравов так, чтобы «Химера» ее не тормозила, и осторожно радовался жизни до включения маршевых движков. К сожалению, для компенсации их тяги возможностей антигравов не хватило, и в какой-то момент искин корабля-матки засек «неправильность поведения» его корабля. Слава богу, к этому времени мы успели пройти большую часть «коридора» и оказаться чуть выше сети масс-детекторов, поэтому я «сошел» с попутки и свалил в сторону. Чтобы как можно быстрее убраться подальше. А через считанные мгновения заметил, как «сдваивается» ближайшая вражеская метка, допер, что матка начинает выпускать истребители, невольно похолодел и… злобно оскалился. Ибо и «лошадка», и «птичка», стартовавшая с летной палубы, вдруг исчезли в стремительно расширяющемся огненном шаре, а Феникс честно признался в своих прегрешениях:
— Как чувствовал, что спалимся. Вот и перестраховался, «забыв» на борту корабля-матки четыре «Гиацинта».
— Спасибо… — благодарно выдохнул я и задвинул куда подальше мысль о том, что перед тем, как «забыть» мины, этот гад отключил соответствующую пиктограмму. А через считанные секунды реально забыл об этом «косяке» ИИ, ибо увидел, что к месту гибели «лошадки» рвануло аж двадцать четыре звена истребителей-перехватчиков, три дюжины «Сеятелей» и шесть МРК!
Первые беспокоили постольку-поскольку, ибо могли впороться в меня разве что по счастливой случайности. А вторые и третьи действовали на нервы по полной программе. Ведь минные заградители двигались не ко мне, а по касательной к наиболее вероятному курсу и засеивали очень приличный объем пространства минными кластерами, масс-детекторами и новой «дрянью» аж с шести сторон, а разведчики терзали сканеры в форсированном режиме, из-за чего я был вынужден скинуть скорость до черепашьей.
В общем, пришлось понервничать.