…За приказом Переверзева дело не стало — сообщение куратора упало в «Контакт» уже через несколько минут — но я почувствовал себя обманутым. Из-за того, что добирался до Нджамены шесть суток, настраивался на серию акций и долгое бодание с местным Вождем Вождей, а он подло сдался после первой же. Да, помнил, что потратил почти весь боекомплект, но «сдвинул» это знание на самый краешек сознания и недовольно уставился на картинку со сканеров. А через несколько мгновений наткнулся взглядом на одну из самых крупных меток, поиграл режимами воспроизведения и… расплылся в хищной улыбке.
— Решил поцарапать орбитальный ГОК? — ехидно полюбопытствовал ИИ, отслеживавший мои действия.
Я из вредности отрицательно помотал головой.
— Он Очень Большой, «Смерч» с «Медузой» снесут от силы три процента конструкций, а ты, Страшный и Ужасный Медоед, обязан Потрясать! — на всякий случай напомнил он.
Я снова промолчал, перетянул на себя управление «Химерой» и повел борт к комбинату. Пока рулил, доводил до ума очередную безумную идейку и наливался непоколебимой уверенностью в том, что она выстрелит. А после того, как просканировал ГОК, что называется, в упор и убедился в том, что его конструкция мало чем отличается от некогда изученной под руководством второго отца, краем уха вслушался в очередной «аргумент» Феникса:
— Ты, кажется, забыл, что Хассен Маллум — в ауте, а его сынулька — в жестком прогибе, следовательно, нам пора уняться!
Ответ на это утверждение имелся в ощущениях. Но я счел возможным облечь их в слова и начал монолог с сокрушенного вздоха:
— Ты в меня не веришь! И, судя по всему, ленишься анализировать инфу, найденную тобою же в открытых источниках. А продолжай ты относиться к своим обязанностям добросовестно, обратил бы внимание на Самое Главное: этот горно-обогатительный комбинат принадлежит концерну «GoldenGroup», то есть, ЕВРАМ. Тем самым, с которыми мы воюем!
Феникс сел на предложенную волну и тоже начал дурачиться:
— Их тоже надо наказывать с размахом. А наши нынешние возможности не позволят это сделать даже в том случае, если ты решишь самоубиться и протаранишь эту дуру «Химерой»!
— Таранить эту дуру я однозначно не буду… — пообещал я. И продолжил издеваться: — А с возможностями у нас все в порядке. Ты просто не учитываешь наличие «Пробойников».
Тут ИИ посерьезнел и подсветил программными маркерами добрых два десятка ближайших меток:
— Шарахнешь им — поймаешь метку…
— Шарахну⁈ Я?!! Да нафиг надо!!! — воскликнул я и перестал ерничать: — Ими шарахнут «Голиафы», которых мы высадим на прочный корпус. Четыре раза подряд. И пробьются к реактору. А потом особо героический «Техник» затащит в тоннель «Смерч», мы его подорвем, и от ГОК-а останутся рожки да ножки. Правда, мы сольем аж пять дроидов, но на это дело…
— … не жалко… — подхватил искин, в мгновение ока раскрасил картинку со сканера разноцветными метками и добавил моей идее объема: — Пробивать тоннель надо вот отсюда… Вектор приложения я выдержу сам… А «Техника» со «Смерчем» надо будет отвести во-от за эту линию… или подвесить над прочным корпусом на грузовых антигравах. И еще: до начала активной фазы эту часть комбината надо будет прикрывать нашей «шапкой», а потом уходить во-от по такой траектории вот сюда и предельно жестко выдерживать тайминг. Впрочем, это тоже не проблема, так что работаем…
«Работал», в основном, он — я всего-навсего подвел «Химеру» к нужному месту, правильно развернул, открыл аппарель и через считанные мгновения закрыл. А дальше напрягался ИИ — расположил «Голиафов» и «Техника» так, как счел нужным, дал малую тягу на антигравы корабля, пробил внешний слой прочного корпуса первым «Пробойником», дал обломкам пронестись мимо дроидов, загнал в дыру второго «героя» и так далее. Тайминг, естественно, выдерживал лучше некуда, поэтому «Смерч» исчез в «тоннеле» чуть ли не раньше, чем мы оказались в точке съемки, а самые шустрые малые корабли «шоколадок», обретавшиеся «неподалеку», полыхнули эволюционниками. А потом наша тяжелая противокорабельная ракета рванула в непосредственной близости от реактора, и орбитальному комплексу настал полнейший кирдык — средняя часть просто испарилась, а остальную разнесло вдребезги. Причем настолько энергично, что нам пришлось делать ноги. В смысле, с набором скорости уходить с траектории полета фрагмента прочного корпуса размером с корвет и нестись по тому же вектору секунд, эдак, десять-двенадцать. Но эта «проблема» нисколько не расстроила. Наоборот — пока Феникс развлекался, я развернул нужную программную оболочку и наговорил второе обращение к жителям Нджамены:
«Можете не благодарить: я разнес горно-обогатительный комбинат евров не для того, чтобы избавить вас от кровопийц, нагло отжимающих ваши природные ресурсы, а в качестве намека тварям, без зазрения совести нарушающим договора, бьющим в спину недавним союзникам и далее по списку прегрешений, который вы запросто продолжите сами. Кстати, о любителях нарушать договора: я их Очень Не Люблю. Делайте выводы, пока есть такая возможность. На этом все. Медоед…»
— Толковая речь… — уважительно хохотнул мой бестелесный напарник, залив этот файл в планетарную Сеть и все открытые каналы связи. А потом подколол: — Кстати, «Медузу» пристраивать будем, или как?
— Конечно: уроним ее на посольство Объединенной Европы…
— начал я, выдержал театральную паузу и криво усмехнулся: — Шутка: в нем, в отличие от ГОК-а, работают люди. А отсортировать их на виновных и невинных я, увы, не смогу. Поэтому уходим… к поясу астероидов и оставляем «Медузу» на какой-нибудь подходящей каменюге.
— Все верно… — согласился Феникс: — Эта мина не входит ни в один из штатных боекомплектов МДРК и захламляет трюм. То есть, и может вызвать, и наверняка вызовет ненужные вопросы.
Я кивнул, встал на курс, появившийся перед глазами, и начал разгонять борт на внутрисистемный прыжок. Возню с гиперприводом поручил искину, а сам составил и отправил Переверзеву очередной видеоотчет. Закончив с этим делом, немного поленился, потом краем глаза последил за выгрузкой мины на подходящий астероид, с большим трудом заставил себя рассчитать вектор и длительность прыжка