А я продолжал уминать великолепно прожаренную отбивную с вареным рисом, запивал вишневым соком и в ус не дул. До момента появления в поле зрения забавной троицы — девицы лет двадцати, судя по выражению лица, искренне считавшей себя Центром Вселенной, и ее верных оруженосцев. Хотя нет, не так: я не перестал орудовать ножом и вилкой даже после того, как эта троица отправила пятерку моих сослуживцев, сидевших по другую сторону стола, погулять, опустилась в нагретые кресла и уставилась на меня. Так что прерывать тишину пришлось Первой Красотке Всея Империи:
— Так вот ты какой, приятель моего бестолкового родственничка и его закадычного дружка!
— Воспитанные личности начинают беседу с приветствия… — бесстрастно заявил я и продолжил в том же духе: — Затем спрашивают позволения присесть, представляются и не позволяют себе тыкать тем, кого видят первый раз.
— Да ты… — возмущенно взвыл «оруженосец» повыше, потянулся ко мне, впечатался грудью в тарелки и потребовал его отпустить. Но я, выгнув два пальца в направлении, не предусмотренном природой, смотрел в глаза Алины Базаниной и ждал ее реакции на отповедь.
Девчонка удивила. Своей необучаемостью:
— Мишка говорил, что ты резкий. И что сначала бьешь, а. потом думаешь. Придется лечить: тут, в ИАССН, дурных одиночек…
Внезапная атака второго оруженосца не увенчалась успехом — да, он бил очень и очень быстро, наверняка чем-то занимался и весил под центнер, но «чуть-чуть промахнулся». А я попал. Левым прямым. В горло. И проломил гортань к чертовой матери. А потом уставился в глаза одуревшей девицы и холодно оскалился:
— Алина-не-знаю-как-вас-по-батюшке. Не доставите этого дурня в ПМП достаточно быстро — не выживет. А по поводу обещанного «лечения» скажу следующее: я вырос в самом криминальном районе самого криминального города планеты Смоленск,
поэтому разборки с прирученнымидомашними мальчиками не пугают от слова «совсем». И… да: может, все-таки отомрете и начнете шевелиться?
«Поломашку» утащили третьекурсники с моего факультета. По приказу особо авторитетного пятикурсника, нарисовавшегося возле моего стола уже после… хм… стычки, но похвально быстро оценившего состояние «жертвы» и принявшего единственно верное решение. Не разочаровал и после того, как назначенные им «несуны» подхватили хрипящее тело и испарились — грозным рыком отправил Базанину куда подальше, поймал мой взгляд, поздоровался, представился и попросил разрешения присесть. При этом однозначно не играл и не работал на публику, поэтому я ответил тем же самым по тому же месту. То есть, ответил на приветствие, представился, предложил располагаться поудобнее, периферийным зрением оценил количество старшекурсников, уже собравшихся вокруг нас, и превратился в слух.
Старшина Алексеев начал знакомство со своего рода извинений:
— Тор Ульфович, прирученных домашних мальчиков в нашей Академии немного. А на первом, втором и третьем факультетах их вообще нет. Зато хватает самовлюбленных дуроломов, карьеристов и обычных завистников. Но, слава богу и руководству ИАССН, правят бал не они, а будущие свободные оперативники, «разведчики» и «силовики». А для курсантов этих категорий вы — личность, достойная глубочайшего уважения. Кстати, это не лесть, а констатация факта: если мы пока только мечтаем о некогда выбранной стезе и рвем жилы, нарабатывая нужные кондиции, то вы уже обрели вожделенный статус, уже взяли кровью за кровь с тварей, вероломно напавших на Империю, и наверняка продолжите это делать дальше…
После этих слов он сделал небольшую паузу и продолжил удивлять:
— Мы уверены, что помощь вам не нужна — вы в состоянии заставить умыться кровью любого недоброжелателя. Тем не менее, не собираемся стоять в стороне и наблюдать, как «прирученные домашние мальчики» и их идейные последователи пытаются самоутвердиться за ваш счет. Поэтому уже объявили им войну. То есть, будем отправлять в ПМП любого, кто сочтет возможным мешать вам подтягивать или осваивать дисциплины, требующие внимания. И еще: навязываться вам мы, естественно, не будем. Но будем счастливы, если вы сочтете возможным поделиться практическим опытом, полученным за три месяца войны, или дать советы по выживанию, проверенные лично вами. На этом все. Был рад знакомству…
Не успел он подняться из-за стола и пожать протянутую мною руку, как ожили динамики системы оповещения, и чей-то ни разу не радостный голос напрочь испортил нам настроение:
— Всем внимание: полтора часа тому назад в войну вступили Делийский Султанат и Союз государств Скандинавии. Как вы наверняка уже догадались, на стороне Новой Америки, Объединенной Европы, Африканского Союза и Арабского Халифата. Да, ВКС ДС атаковали системы Поднебесной Империи, зато флоты СГС, по утверждению агентуры службы внешней разведки, уже прыгнули к нам и не сегодня завтра поддержат амеров. Поводов для паники, конечно же, нет, но в Академии вводится желтый режим, а курсантам пятого курса, которых я сейчас перечислю, надлежит немедленно явиться в медблок для разблокировки тактических комплексов…
…В медблок меня, естественно, не вызывали. Зато подняли с кровати в начале второго ночи и вытребовали в кабинет начальника Академии. Я оделся, уложившись в норматив, вылетел в коридор, пробежался до штаба, прокатился на лифте, ворвался в приемную и был препровожден в святая святых ИАССН незнакомым майором, выглядевшим загруженнее некуда.
Полковник Андреев тоже выглядел не ахти — в тот момент, когда я переступил через порог помещения, изучал какой-то документ, хмуря брови и нервно отстукивая на столешнице какой-то рваный ритм. Выслушав мой доклад, раздраженно махнул рукой, то ли предлагая не дурить, то ли давая понять, что сейчас не до церемоний, взглядом отправил меня в кресло для посетителей и, не дожидаясь, пока я сяду, вывел на левую стену голограмму «Контакта». Потом чертыхнулся, врубил «глушилку», заблокировал дверной замок и только после этого запустил воспроизведение.
Вот я на картинку и уставился. А когда на ней протаяло лицо полковника Переверзева, морально настроился на неприятности. Как выяснилось, не зря — куратор и в этот раз воспользовался альтернативным приветствием, а затем