выяснит, что она летала в Каганат, где приняла опосредованное участие в уничтожении ОМК и четырех боевых кораблей ВКС ВТК, как обычно, не удержит язык за зубами и добавит прочности вашей легенде. Кстати, внучка его однозначно возненавидит, ибо терпеть не может болтунов, но это мелочи. Куда важнее то, что в вашем активе появится подвиг, который позволит носить орден Святого Станислава третьей степени и, в случае чего, объяснит фокус с экстернатом. И последнее: на Индигирке постарайтесь не задерживаться — вы мне нужны тут, на Белогорье. Так что как только высадите старшего сержанта Завадскую и пополните боекомплект, уходите в космос. А о сохранности квартиры и флаера можете не беспокоиться: ангар так и останется за вами, а за имуществом присмотрят специально обученные люди…
Глава 18
11 ноября 2469 по ЕГК.
…К Белогорью я подошел в понедельник, в четверть восьмого утра по времени Новомосковска, и потерял дар речи сначала от количества «лишних» орбитальных крепостей, а затем и от россыпей меток разнокалиберных обломков, «усеивавших» космос над дневной стороной планеты. Нет, о том, что в эту систему опять залетали флоты Коалиции, я, естественно, знал. Равно, как знал и о том, что в этот раз их заманили в ловушку и как следует отпинали. Однако фронтовая сводка сообщала новости предельно лаконично и не показывала картинки, а сканеры «Химеры» позволяли видеть результаты. Вот я и забыл обо всем на свете секунд, эдак, на двадцать. А потом перед глазами появился рекомендованный вектор подхода к сине-зелено-белому шарику, и я заставил себя сосредоточиться на управлении кораблем.
Пока пилил к высоким орбитам, проверил, в каком режиме могут фонить движки, потом связался с оперативным дежурным по системе в ипостаси Дана и получил «коридор» к белому сектору Вороново, а незадолго до посадки чуть-чуть потерроризировал и дежурного по космодрому. Но вояки отработали, как атомные часы, поэтому в какой-то момент я благополучно притер МДРК к полу своего ангара, принял душ, переоделся в гражданку, попрощался с ИИ и перебрался в «Волну». Там-то до меня Переверзев и достучался. В смысле, набрал, ответил на приветствие и легонечко пожурил, дав понять, что о своем прибытии на планету я был обязан сообщить еще до посадки.
— Собирался набрать в девять ноль-ноль, так как понимал, что вчерашняя нервотрепка наверняка закончилась сегодня, и надеялся, что дам хоть немного отдохнуть… — честно признался я и спровоцировал полковника, выглядевшего ненамного краше трупа, на приступ откровенности:
— Вчерашняя нервотрепка в лучшем случае закончится завтра к вечеру. Но я немного поспал. В медкапсуле. Из-за того, что мне требовалась светлая голова, а стимуляторы цеплять перестали. Впрочем, это мелочи. А вы, как я понимаю, уже в «Волне»?
— Да. Вот-вот вылечу из ангара.
Он удовлетворенно кивнул, попросил прибыть в Управление к девяти сорока пяти и отключился, а я сдал ангар под охрану, «пробился» за пределы охраняемой территории, с непередаваемым наслаждением дал полную тягу на движки еще в самом начале разгонного коридора, с бешеным ускорением пересек жгут воздушных трасс до безлимитки и понесся к городу.
Гнал, как на пожар. Ибо до полусмерти устал от полетов на половинной тяге ангигравов и под «шапкой». Вот и обходил попутные флаера, как стоячие,
и скидывал скорость только на не слишком плавных поворотах. Да, в таком режиме до центра добрался намного быстрее, чем требовалось, зато успел заглянуть в ТРЦ «Северное Сияние» и приобрел два килограмма свежайшего миндального печенья. В результате в кабинет куратора ввалился с гостинцами, протянул ему бумажный пакет и нагло признался, что не откажусь от чая.
Владимир Михайлович как-то странно хмыкнул, дал соответствующую команду искину кабинета, жестом отправил меня в самое козырное место для посетителей и задал пару-тройку «дежурных» вопросов типа «Как вам погода в Новомосковске?» Не поднимал серьезных вопросов и во время чаепития. Зато после того, как добрая половина содержимого пакета приказала долго жить, поблагодарил за угощение и посерьезнел:
— Для начала от всей души поздравляю вас с очередными сумасшедшими достижениями — получением диплома об окончании ИАССН в семнадцать лет, пожалованием старшим лейтенантом и официальным переводом в мой отдел.
После этих слов он врубил «глушилку» и продолжил совсем в другом ключе:
— Ордена, полученные в прошлый раз, прихватили?
— Так точно.
— Значит, после сегодняшней аудиенции у начальника службы вам надо будет залететь в Императорский банк и положить награды в личную ячейку, а потом приобрести в Сети орденскую планку со Станиславом. Далее, слухи о том, что вы сотворили в Турфане, уже ушли на сторону, поэтому сегодня вас будут терзать звонками друзья и знакомые. Так вот, вы на Белогорье, прибыли на награждение, но во второй половине дня, вероятнее всего, отбудете куда-то еще. А теперь новость не по делу: позавчера вечером мы выманили на живца и взяли уже четвертую группу охотников на Медоеда. И если три первые по вашу душу отправили «шоколадки», то эта состояла из евров…
Я пожал плечами:
— Не удивлен: они не любят ударов по кошельку. А я уронил их ГОК, сжег корабли и, вне всякого сомнения, продолжу в том же духе.
Он согласно кивнул, собрался сказать что-то еще, но «поплыл» взглядом и заявил, что нам пора.
До приемной Орлова добрались за считанные минуты, сходу прошли в кабинет и оказались в перекрестии двух взглядов — самого генерал-майора и Цесаревича. Как и следовало ожидать, бразды правления этой встречей взял в свои руки наследник престола — поздоровался, дал нам возможность ответить на приветствие, разрешил сесть, щелкнул костяшками пальцев, покосился на уже включенную «глушилку» и уставился мне в глаза:
— У нас есть задание как раз под ваши способности. Но перед тем, как его описать, я выполню поручение государя…
И выполнил. От имени Императора пожаловав майором за Нджамену и вручив орден Святого Георгия третьей степени за захват адмирала де Бово, за боевой вирус, парализовавший армаду вторжения, и за уничтожение линкоров с крейсерами в мертвой системе. Несмотря на то, что церемония получилась короткой, меня неслабо проняло. Из-за того, что Ромодановский не отыгрывал роль, а говорил то, что думает, и, по моим ощущениям, действительно считал мои заслуги из ряда вон выходящими. Впрочем, лицо я удержал, вовремя произнес все положенные слова и снова превратился в слух. Так как понимал, что за словосочетанием «под ваши способности» наверняка скрывается какая-нибудь задница. Но Цесаревич не стал