— Я смогла. Но у меня закончились батарейки…
— Это мелочи… — успокаивающе проворковал я, быстренько вернул из небытия Феникса, отстыковался от кресла, поднял героиню на руки, занес в лифт и спустил в свою каюту.
— Я пропотела. Насквозь… — пролепетала она, почувствовав, что я снял ее шлем.
— Это тоже мелочи. Главное, что ты научилась дарить струнам «нужные ощущения» и, тем самым, сделала самый последний шаг к статусу свободного оперативника.
Последняя фраза заставила Кару встрепенуться:
— Почему ты так считаешь?
Я пожал плечами и начал стягивать с нее скаф:
— По моим ощущениям, тяни ты в гипер не «связку», а один борт, даже на продемонстрированном уровне работы с приводом потянула бы струну с коэффициентом сопряжения под два девяносто. Как только доведешь новый навык до ума, начнешь справляться с «троечками». А это, по меркам Службы — уровень серьезнее некуда.
— А какой уровень считаешь серьезным ты?
Я невольно вздохнул:
— Марин, мы проводим диверсии во вражеском тылу. Причем во время войны. Наши противники далеко не дураки, поэтому в стратегически важных системах либо уже «закрыли», либо взяли под неусыпный контроль все зоны перехода с коэффициентом сопряжения до трех целых тридцати пяти сотых. Вывод напрашивается сам собой — мы никуда не вляпаемся только в том случае, если будем прыгать в три сорок и выше.
— А это вообще реально?
— Да… — кивнул я, стянул с нее скафандр, расстегнул верхний «слой» компенсирующего костюма и добавил: — Я прыгаю именно так. И научу тебя. Но…
— Я — могила! — твердо пообещала она, собралась с силами, выпуталась из слишком уж плотного низа и села: — Мне надо помыться. Иначе испоганю пол. Позволишь воспользоваться твоей душевой кабинкой?
— Могу выделить банный халат твоего размера.
— Ты прикупил даже такой? — спросила она. По моим ощущениям, без какого-либо внутреннего напряжения. Но я мысленно помянул недобрым словом категорический запрет Цесаревича сообщать кому бы то ни было о том, что можно перемещаться между состыкованными кораблями, находящимися в гипере, и объяснил мотивы своего «проступка»:
— Пять суток на струне — это не час и не два. А мы вложились в переделку кают не просто так. Поэтому ты будешь ночевать в этой, а я займу «троечку».
— Достойное решение… — утвердившись в вертикальном положении и поймав мой взгляд, предельно серьезно заявила она. — Но в «троечку» уходить не надо. Сразу по трем причинам: во-первых, эта каюта — твоя. Во-вторых, на этой кровати хватит места даже четверым. И, в-третьих, я тебе доверяю. Как ты выразился перед прыжком, «больше, чем самой себе». В общем, выдавай мне халат, поляризовывай дверцу санузла и жди своей очереди в душ.
Это решение было за гранью добра и зла. Особенно для потомственной дворянки. Поэтому я собрался, было, спросить, уверена ли она в этом безумии, но Завадская догадалась, что меня напрягло, и позволила заглянуть в душу:
— Да, ты можешь оказаться не таким порядочным, каким кажешься, но я хочу рискнуть. Так как до смерти устала от одиночества, от ношения масок, за которыми прячу себя-настоящую от всей Вселенной, и от поисков второго дна в том, что говорят или делают абсолютно все окружающие. В общем, это — своего рода попытка убедиться в правильности моих ощущений и, в то же самое время, сразу два шага навстречу. К тебе и к жизни без страха жить. Ты позволишь их сделать?
Я молча кивнул, сходил в санузел за ее халатом, затемнил дверцу, начал избавляться от скафа и услышал благодарный выдох:
— Спасибо…
…Пока я принимал душ и натягивал «домашнее», Марина разобралась, как поднимать и раскрывать стол-трансформер, включила инструментальную музыку, приглушила верхний свет и организовала ужин. О принятом решении и своих откровениях не заговаривала — после того, как я опустился на свое место, налила в оба бокала апельсиновый сок, пожелала приятного аппетита, поблагодарила за ответное пожелание, продегустировала кусочек отбивной с ананасом, призналась, что не умеет готовить, хотя в детстве мечтала научиться жарить блины, и полюбопытствовала, как с готовкой обстоит дело у меня.
Я честно признался, что умею жарить шашлыки и говяжью печень, очень неплохо делаю пюре и могу запечь в «знакомой» духовке форель или семгу, так как запомнил нужные режимы и временные промежутки.
Завадская заявила, что мои навыки потрясают воображение, и попросила при случае поделиться знаниями. А потом рассказала забавную историю о том, как группа четверокурсников ИАССН летала на шашлыки на озеро Хороту, во всех четырех попытках пересушила мясо до состояния подошвы, переругалась и… забыла на месте отдыха двух парней, спрятавшихся в ближайшем овраге, чтобы втихаря накачаться спиртным, и упившихся до беспамятства.
— А мы с Костей года три тому назад забыли про жарящееся мясо, так как засмотрелись на тетеньку с бюстом титанических размеров… — улыбнулся я. — Эта особа не умела плавать, но чувствовала себя бабочкой и радовалась жизни со страшной силой — забежав в наше любимое озеро чуть глубже, чем по пояс, развернулась к своему то ли мужу, то ли любовнику, и начала подпрыгивать, размахивая руками.
— Ну, да: зрелище, наверное, было незабываемое… — хихикнула Марина.
— Ага! — весело подтвердил я: — Я до сих пор отказываюсь понимать, как бретельки ее купальника выдерживали настолько серьезные перегрузки!
— Сие чудо великое есть! — наставительно заявила девчонка, собралась ляпнуть что-то еще, но среагировала на мой жест и замолчала. А я открыл во вспомогательном окне ТК сообщение Переверзева, просмотрел, «переварил», счел, что этот монолог можно показать целиком, развернул голограмму перед Карой, включил воспроизведение и снова вслушался в голос куратора:
— Доброго времени суток, Тор Ульфович. У нас тут назревает небольшая проблемка. Мы ее, безусловно, решим, но есть нюансы. Итак, сегодня утром искин группы обеспечения, прикрывающей вашу двойку на Индигирке, засек еле заметное изменение пластики движений трех установщиков оборудования, прибывших в жилой комплекс «Яр» продолжать работы в квартире Марины Вадимовны. Как выяснилось в процессе инструментальной проверки, все трое оказались облачены в морф-комбинезоны и морф-маски, а вместо работ по утвержденному графику пытались хакнуть искин вашей квартиры и, в то же самое время, прорезали в потолке квартиры вашей напарницы потайной люк, устанавливали рядом с ним портативный генератор маскировочного поля и т.д. Нам эта деятельность, естественно, не понравилась, поэтому мы устроим спектакль, позволим группе, готовящей ваше похищение,