— Мне тоже так кажется… — признался я и «повинился»: — Поэтому-то и выбирал подарок ей намного добросовестнее, чем остальным девчонкам из компании Мироновой…
Следующие минут двадцать-двадцать пять мы провели у панорамного окна — любовались ночным городом и трепались обо всем на свете. Потом ИИ сообщил о скором приходе Темниковой, и я отправился в прихожую. Встречать «свою девушку» и препровождать в «угловую» гостиную. Но, открыв дверь, потерял дар речи.
А Даша постаралась меня добить:
— Нашла у вас косметический комплекс. Залила в него одну из самых любимых программ. В общем, я — в том самом образе, в котором появлялась на пресс-конференциях перед самыми серьезными боями. Что скажешь?
— Обалдеть… — только и смог, что вымолвить я.
— Это «ужас, как хороша» или «страхолюдина, каких поискать»? — ехидно уточнила она. Пришлось исправляться:
— Выглядишь сногсшибательной красоткой. Я в восторге…
Она благодарно улыбнулась и… спросила, как на этот образ отреагирует Марина.
— Восхитится. Без вариантов… — уверенно ответил я и сдуру добавил: — А вот Косте сто процентов поплохеет.
Даша тактично пропустила мимо ушей этот ляп и потребовала вести ее к Завадской. Вот я и повиновался. А через несколько мгновений убедился в том, что мое предсказание было верным — оглядев Темникову с головы до ног, Кара заявила, что образ исключительно хорош, а значит, должен радовать только нас.
Комплимент, что называется, «зашел» — «моя девушка» жизнерадостно рассмеялась, проехалась по «всем остальным» и порадовала мою напарницу. Причем и «правильным» комплиментом, и «правильной» откровенностью:
— Честно говоря, я бы предпочла изображать восхитительно красивую агрессию, аналогичную твоей. Ибо не хочу казаться доброй, мягкой и ласковой даже тем, к кому равнодушна. Но сегодня я, вроде как, встретилась со своим парнем после долгой разлуки, а значит, обязана выглядеть… как-то так.
— Все верно… — подтвердила Марина и «перевела» мне «на русский язык» то, что осталось невысказанным: — Тебя мы будем радовать любыми образами. А остальной народ пусть довольствуется агрессией во всех ее проявлениях.
Я немного пострадал из-за того, что и та, и другая, по сути, проехались по блудливости Синицы, мысленно вздохнул, заметил, что Даша повернулась к Завадской, и снова превратился в слух. Как оказалось, не зря:
— Марин, говорят, ты была лучшей на курсе в том числе и в рукопашке?
Напарница отрицательно помотала головой:
— Не совсем. Я была лучшей только в чистой рукопашке, а в свободных боях с использованием подручных средств всего-навсего четвертой. Впрочем, этот уровень не тянул против полутора десятков нынешних пятикурсников и почти половины курса, выпустившегося в начале лета. А про схватки с Тором не хочется даже вспоминать — он рвет меня, как влажную салфетку, по любым правилам. Само собой, если мы деремся по-настоящему, а не отрабатываем какую-нибудь связку в свободных боях.
В этот момент искин доложил о том, что Костя вышел в общий коридор, и девчата… быстренько заключили что-то вроде договора. Причем без слов — Даша протянула Марине руку, та ее с удовольствием пожала, и новоявленные союзницы, «мгновенно забыв о моем существовании», царственно «поплыли» к центральной части дивана…
…Мое предсказание сбылось на первых же мгновениях пребывания Синицы в гостиной — он знакомо «поплыл» при первом же взгляде на Дашу, а потом точно также отреагировал на Марину. Да, пришел в себя достаточно быстро и сделал девушкам неплохой комплимент, но я заметил в их взглядах тени разочарования и расстроился. Пока приглашал народ за стол, накрытый возле дальнего окна, поднимал дам с дивана и провожал к креслам, Костян обломал меня еще раз. Прислав личное сообщение, в котором заявил, что я, наконец, взялся за ум и перестал строить из себя святошу, что девицы у меня — огонь, и что будет обидно, если они столкнутся лбами, психанут и лишат меня сладкого.
Отвечать на эту белиберду я не стал, чтобы не сорваться и не наговорить доморощенному эксперту по совращению женщин всякого-разного — просто сел на свое место, спросил у «девиц», намеренно усевшихся справа-слева, что они будут пить, налил обеим свежевыжатый апельсиновый сок, наполнил свой бокал минералкой и на правах хозяина квартиры толкнул небольшую речь — заявил, что рад видеть их всех у себя дома, и… расстроил:
— От последних розовых очков я избавился еще несколько лет тому назад, поэтому почти уверен, что в новогоднюю ночь Коалиция снова атакует наши системы. Заявятся их флоты в Индигирку или нет, я, естественно, не знаю. Но допускаю, что вас выдернут в академию по тревоге, а нам с Мариной придется прервать празднование и помочь защитникам планеты встретить и как следует отпинать незваных гостей. Поэтому я подведу итоги почти закончившегося года прямо сейчас, пожелаю всего, что требует душа, и подарю подарки.
Пока «подводил итоги года», народ внимательно вслушивался в каждое слово и изредка согласно кивал. «Благосклонно» отнесся и к моим похвалам за те или иные конкретные достойные решения и поступки. А во время первой же паузы Синица попросил слово и похвалил меня с Карой. Вернее, еще раз поздравил с получением честно «заслуженных наград», пострадал из-за того, что пока не может «подставить нам плечо», и пообещал «решить эту проблему года за три-четыре».
Высказалась и Темникова. Но, в отличие от него, совмещала приятное с полезным. То есть, на первом слое речи поздравляла, восхищалась и желала. А на втором неявно демонстрировала любовь ко мне, нешуточную гордость за нас обоих, страх потерять меня и другие не менее «яркие» чувства. При этом играла так, что в ее искренность поверил бы самый предвзятый театральный критик, а непредвзятый — Кара — прислал мне в личку забавное сообщение:
«Даша жжет. Я обзавидовалась. И возьму пару-тройку персональных уроков…»
Выслушав ее монолог, я засомневался в том, что персональные уроки действительно требуются: потомственная аристократка с соответствующей «школой» за плечами излагала свои мысли исключительно толково, точно и красиво. Более того, как-то умудрилась создать ощущение, что видит во мне