Майку прятать свою наглую физиономию было некуда, но, судя по тому, что на его лице не дрогнул ни один мускул, ему это и не нужно. Обняв меня за плечи, Майк с толикой вызова в интонации спросил у отца:
– Как тебе такая новость, пап? – свободной рукой перехватив мою кисть, продемонстрировал Майк родителю изящное колечко с голубым бриллиантом.
– Слишком хороша, чтобы быть правдой, – так же, как у сына, задрался уголок рта Джека.
– Оу, спасибо за то что веришь в меня, – язвительно ответил Майк. – Судя по всему, твоим свадебным подарком мне будет сразу адвокат по разводам?
– Нет, что ты. Подарок ведь должен быть для вас с Женечкой. Думаю, встроенный в твой член “фейс ай ди” понравится вам обоим, – хохотнул Джек, распахивая объятья для сына.
Майк говорил о том, что Джек сегодня появится в резиденции, но в череде событий это вылетело у меня из головы. До этой минуты, когда мы вошли в гостиную, семейные посиделки мне казались не слишком сложным испытанием. Теперь же, глядя на лица Джека и Светланы, я готова умолять Майка увезти меня в любое заведение, лишь бы не испытывать чувство стыда.
– Ваша помолвка, что бы она ни значила, определенно благотворно на тебя влияет, Майк. Впервые вижу, чтобы ты возвращался домой до полуночи и трезвый, – заметила мама строгого режима, чинно опускаясь в кресло у кофейного столика.
Почти незаметно махнув ладонью и чуть склонив голову, Светлана то ли пригласила нас присесть тоже, то ли приказала. Все-таки есть в ней что-то такое царственно-властное. Даже без прямых указаний, она каким-то магическим образом управляет окружением. Мы как бандерлоги вокруг удава собираемся, рассаживаясь рядом, а из кухни уже несут большой кофейник с прочими прибамбасами для нашей маленькой компании.
– Тему совещания обозначите, или это экзамен на смекалку? – проигнорировав жирный намек на свою безалаберную жизнь, спросил Майк.
– Судя по тому, что я вчера от вас услышала, вы затягиваете с датой свадьбы, занимаясь менее важными делами. Поэтому мы с папой решили не полагаться на вашу прокрастинацию, и прикинули пару дат. Вы можете выбрать любую, – с готовностью ответила Света, выкладывая перед нами календарь с двумя обведенными числами в июле и августе.
– Какие интересные у вас понятия о свободе выбора, – буркнул Майк, зачем-то схватив мою ладонь и сжав в своей лапе.
Я в отличие от него совершенно не нервничаю. Это всего лишь четвертые обсуждения торжества в моей жизни. И из всех наименее волнительные, так как на этот раз финал мне уже известен.
– Добро пожаловать в Россию, детка! – хмыкнула Светлана, разумеется, не собираясь объяснять свое решение установить нам дедлайн на регистрацию.
– Пап, дай знак, если тебя тут держат насильно, – не удержался и Майк, чтобы не съязвить.
Джек хоть и был душкой в кругу друзей и родственников, но за пределами личной жизни старший Лоури клыкаст и зубаст.
– Тринадцатое августа, – решила я заканчивать эту милую перебранку, ткнув пальцем в последнюю дату.
И понеслась… платье, фотосессия, ресторан, каравай… Света и Джек с таким энтузиазмом начали планировать торжество, что я действительно почувствовала себя беременной с ужасным токсикозом и бледностью лица, будто у меня вся кровь схлынула к репродуктивным органам.
Старшие Лоури все больше накидывали деталей, местами споря друг с другом, а мы с Майком всё ближе прижимались друг другу. Скорее всего, от страха, что даже если мы откроемся, нас это уже не спасет. Поплывет наша лодочка “любви” в бескрайний океан со штормами в десять баллов, а наши предки с умиленными улыбками и слезами счастья на глазах, с радостью помашут нам платочками…
– Ты открыла ящик Пандоры, крошка Женя, – прошептал мне Майк, нежно зарывшись носом в мои волосы над ухом.
Чертовы мурашки оттоптали мне все нервные окончания, рассыпавшись по плечам и шее от его теплого дыхания и мурчащего шепота.
– Женя, может тебе еды? Или лучше капельницу? Что-то ты бледная такая, – попалась моя перепуганная физиономия в обзор мамы строгого режима.
– Нет… я… просто устала и хотела бы пойти наверх, извините, – осенило меня, что в отличие от Майка у меня есть “диагноз” с которым мне простительно практически всё.
– Я провожу тебя, милая, – обрадовался и Майк, осознав, что тоже может использовать мою выдуманную беременность в корыстных целях.
– Да, конечно… – немного растерянно кивнула Света. – Но завтра ты от меня не отвертишься, дорогая!
– Угу, – с вымученной улыбкой кивнула я, с трудом сдерживаясь, чтобы моя походка не перешла в бег.
– Майки, закрой дверь на балкон в вашей спальне! А то Женя такая худенькая, боюсь ее сквозняком может вытянуть! – пошутил напоследок Джек, видимо подозревая, что в случае исчезновения Женьки второго шанса женить Майка уже не будет.
– Не беспокойся об этом, пап, на ночь я привязываю ее к кровати, – подозрительно уверенно ответил Майк, словно озвучил что-то из своих давних фантазий, выдавая за реальность.
Успешный побег от планирования мероприятия, которому не суждено состояться, должен был немного меня ободрить. Однако, избежав одной ловушки, я моментально оказалась в следующей – в одной спальне с самым озабоченным парнем на планете, свое собственное сексуальное влечение к которому я, увы, отрицать не могу.
Едва мы оказались наедине за закрытыми дверями комнаты Майка, всё изменилось, словно телевизор переключили с комедии на канал для взрослых. Двое в интимном полумраке спальни, где из звуков только шелест одежды и мой оргазмический стон, в тот момент когда мои уставшие от каблуков ступни коснулись прохладного пола. Лоури аж обернулся, с интересом разглядывая мои лодыжки.
– Особые эрогенные зоны? – насмешливо приподняв бровь, спросил Майк. – Держу пари, у меня есть тысяча и один способ заставить тебя стонать громче.
Картина, где Майк полирует своё мужское достоинство моими щиколотками незамедлительно возникла в голове. А я ведь даже не поклонница футфетиша! Но рядом с этим павлином во мне просыпаются самые грязные фантазии, половина из которых с любым другим мужчиной вызывали бы отторжение. Но только не с Лоури. Этот порочный демон, одним своим запахом элитного самца, словно ластиком стирает границы. Люцифер-обольститель, шепчущий на ухо: “Отдайся мне, крошка Женя. Я подарю тебе ни с чем несравнимое удовольствие!”
Дышать стало в сто крат сложнее, будто воздух пресыщен концентрацией пошлых мыслей. Жар растекается по венам, будоража и заставляя трепетать в предвкушении