– Скажи мне, кто помешал в ту ночь тебе оказаться в моей постели, и я его прикончу, – с насыщенным хрипловатыми нотками голосом прорычал Майк словно лев, у которого стащили кусок свежего мяса прямо из-под носа.
Кстати, о мясе. Точнее, о закуске. Несмотря на то, что я сперла из холодильника всё, что там было не приколочено, обе тарелки уже были опустошены.
– Открывай вторую бутылку. Я на трезвую продолжать этот разговор отказываюсь! Благо вся закуска исчезла в твоем бермудском желудке, быстрее окосею, – язвительно произнесла я, вставая, чтобы снова проверить парилку.
Демонстративно повернувшись попой к Майку, я протискивалась между лавочкой и стеной к заветной двери.
Однако жарко мне стало еще до того, как я распахнула дверь в небольшое помещение, где в тусклом свете и клубах пара почти не было видно полок. Две широкие и безумно горячие ладони легли мне на талию, останавливая.
Недвусмысленные прикосновения мужских рук не были для меня чем-то новым и неизведанным, однако именно эти конкретные лапы вызвали в моем организме вспышку безудержных ощущений. И начался непримиримый внутренний диалог, который одолевает каждую женщину, чья гордость твердит: “Я не такая”, а запылившееся либидо орет: “Такая, не такая, потом разберемся! Хватай эту задницу за твердую ручку, и тащи в пещеру!”
– В парной уже жарко, – в безрезультатных попытках отделаться от мыслей завалить этого кабанчика на полку в парной, пробормотала я.
Убрав наглые конечности со своей талии, я решила сбежать в парную, искренне веря, что слабому духом американцу ни за что не выдержать русских традиций. Сбросив халатик у вешалок, я осталась в простом бесшовном белье, которое предпочитаю носить постоянно, насилуя свой комфорт кружевами и стрингами лишь по дням свиданий.
– Купальника у меня нет, так что буду париться в трусах и лифчике, – сообщила я затихшему тигру, разглядывающему меня сверкающими глазюками.
– Да ладно… не чужие же люди. Можем оба ходить без лифчиков, – оскалился Майк и нахально уставился на мою грудь, нисколько не пытаясь хоть как-то скрыть свой интерес.
Вскочив с лавки, несносный Лоури принялся сбрасывать с себя одежду прямо на пол, намылившись идти со мной в парилку.
– Тебе можно и без трусов. Их содержимое известно уже такому количеству женщин, что давно перестало быть тайной, – язвительно ответила я, поспешно распахивая дверь в парилку, чтобы скрыться там от Лоури в клубах пара.
– О, не ревнуй, крошка Женя! – расхохотался Майк, следуя за мной по пятам. – Там на всех хватит!
– Ты отпетый развратник, повеса и кутила, Лоури! Неужели тебе не хочется стабильности в своей жизни? – раздраженно спросила я, усаживая свою пятую точку на полку.
То ли парная разогрелась сильнее, чем я планировала, то ли присутствие этого почти голого говнюка заставляло меня чувствовать, как жар пробирает изнутри. Гордость заткнулась, под натиском интимной атмосферы полумрака помещения и визуального издевательства в виде мускулистого парня в одних трусах, на загорелой коже которого уже сверкали мелкие бисеринки влаги.
– Это и есть самая стабильная часть моей личности, моя дорогая! Придется тебе с этим смириться, – хмыкнул Майк, к моему огорчению нисколько не испугавшись жары.
Слушая вполуха, что он там несет, я уже не могла больше ни о чем думать, кроме его тела. Глаза непослушно шарили по твердым выпуклостям мышц, постоянно попадали в капканы и ловушки, следуя за изгибами, спотыкались о внушительную выпуклость в трусах, стыдливо прятались и… снова возвращались к изучению каждого сантиметра тела этой неразборчивой скотины.
– Даже не думай, Женя! Мы просто пришли снять стресс и попариться! – конечно же не ускользнула от опытного самца природа моего внимания. – Я не какое-то тупоголовое животное!
“Звучит, как вызов!” – тут же завопило во мне либидо, требуя не выпускать этот экземпляр из бани неиспользованным.
– Ложись на полку, хвостом вниз, “не животное”. Бить буду, – тоном не терпящим возражений, приказала я, решительно взяв в свои руки не только веник, но и задачу выжать из бэд боя всё, на что он способен.
Старательно сбрызнув камни, и нагнетая как можно больше горячего пара взмахами главного банного аксессуара я с нечеловеческим рвением принялась лупасить по спине и ногам залетного заокеанского повесу, приговаривая:
– Я пришла к тебе той ночью, готовая исполнить любое твое желание! Два часа настраивалась на разврат в стиле Лоури! Готовая играть по твоим грязным правилам! Но ты унизил меня еще до того, как я перешагнула порог, обсуждая “наивную малолетку” со своими друзьями!
Воспоминания того злосчастного вечера пронеслись в памяти, будто это было вчера. Застывшая у приоткрытой двери, я с наполняющимися соленой влагой глазами слушала, как Майк хохотал, называя меня девушкой, которая смотрит на него коровьими глазами. Как обещал своим дружкам, что я сделаю для них все, о чем он меня попросит.
– Хотел подарить меня своим дружкам, как игрушку, Лоури? Не знаешь ты гнева русских женщин! Мама строгого режима тебе покажется ангелом, обещаю!
Выплескивая всю свою обиду и свой гнев на Майка, я обхаживала его веником так, стараясь, чтобы этот олух изведал всю силу русской баньки от максимально непрофессионального банщика. Но, кажется, мою тираду, Лоури не слышал, вместе с покрасневшими ушами поглощенный процессом лечебно-профилактических процедур.
– Сука!.. А-а-а! – доносилось из уст потерпевшего, закрывающего ладонями лицо от нестерпимого жара.
За несколько минут Майк умудрился вспомнить мою мать раз двести, и употребить весь русский нецензурный, который знал. Дважды вылетал на улицу с рыком, пугающим всё живое в радиусе двух километров. Но упорно возвращался обратно, добровольно отдаваясь во власть разбушевавшейся Женьки.
После третьего захода мы уже оба вылетели в предбанник. Молча глядя друг другу в сверкающие безумием глаза. Молча пили вино прямо из горлышка, передавая друг другу бутылку.
Оба разгоряченные не столько градусом бани, сколько неизбежными прикосновениями обнаженных влажных тел, вследствии которых даже горячие потоки воздуха начинали искриться. Сейчас же, мы будто хотели немного остыть изнутри, заливая прохладную жидкость в желудки. Однако тушить огонь в груди вином, это то же самое что пытаться потушить лесной пожар бензином.
Лоури даже после трепки выглядел невероятно сексуально. Мокрые ресницы слиплись, делая его взгляд еще больше выразительным, кожа покрылась мелкими капельками влаги, вызывая желание провести по бугрящимся мышцам кончиками пальцев. Могучая