Однако выставка подарила мне не просто яркие эмоции от наслаждения искусством.
Глава 2. Встреча с ним
Не знаю, сколько времени прошло, когда я услышала эхо приближающихся шагов. Стало чуть досадно, что пришел конец моей роскошной привилегии, но это уже не могло испортить впечатление. Я любовалась картиной, кажется, это был пейзаж. Обладатель шагов остановился в моем зале. Я с трудом оторвала взгляд от удивительных мазков и сочетаний цветов и повернула голову к вошедшему. И едва не потеряла сознание.
Все вокруг отошло на второй, на третий план. Передо мной, засунув руки в карманы брюк, стоял солист моей любимой группы. Тот, кого я не смогла увидеть вчера на сцене, сейчас стоял в нескольких шагах от меня в пустом зале музея.
Многие фанатки при встрече с кумиром сходят с ума, визжат, заикаются, бросаются со слезами на шею. Я же онемела от неожиданности, просто не веря, что это происходит со мной. Он, впрочем, тоже завис. Смотрел на меня своими серыми глазами, чуть приподняв брови. Я не могла понять этот взгляд, но в ту минуту, конечно, хотелось расценить как восхищение.
Тишину и оцепенение стряхнул его голос, мягкий и спокойный:
– Привет. Не помешаю?
Сказать, что я удивилась – не сказать ничего. От шока я лишь мотнула головой и хрипло выдавила на русском:
– Нет.
Потом опомнилась и повторила по–английски. Последние месяцы усиленно занималась языком, чтобы в поездке спокойно общаться с местными. Речь Неда – солиста – была мне понятна в песнях, которые я знала наизусть все до единой. Но в километрах видео, просмотренных в интернете, я зачастую с трудом понимала, что он говорит – бегло и глотая звуки. Далеко от идеального произношения на учебных курсах.
Он улыбнулся своей милейшей улыбкой, от которой я чуть не растеклась на полу. Все же немного собравшись, улыбнулась в ответ, наверняка очень глупо, и вернулась к картине, которая теперь утратила всякий смысл. Я попросту не видела ее.
Нед обошел зал по кругу, быстрее, чем экспонаты того заслуживали. Наконец оказался возле меня. Я изо всех сил таращилась на картину. Солист стоял рядом, так близко, что я ощущала тепло его тела и ненавязчивый запах парфюма. Мысли в голове сбились в хаотичный клубок.
– Я Нед.
– Я знаю, – выпалила я.
Кажется, он немного удивился, но виду не подал. Я потерла переносицу и выдохнула, убеждая себя не вести себя, как идиотка.
– Я вас узнала, – заговорила я чуть спокойнее. – Просто растерялась.
– Все в порядке, – его улыбка стала шире, более открытой. – Итак, эта картина понравилась вам больше остальных?
Я покивала и вернулась в мир пейзажа.
– Да. Есть в ней что–то… чарующее.
– Я слышал, это очень редкая выставка, и тут всегда много народу, поэтому пришел пораньше.
– И я тоже. Среди шумной толпы можно наслаждаться только концертом любимой группы. В остальном люди мешают услышать отклик души.
Нед посмотрел на меня с любопытством.
– Отлично сказано.
Снова неловкая пауза. Я не понимала, почему он стоит рядом и пытается склеить разговор.
– У меня несколько свободных дней. Может, подскажете, что еще можно посмотреть в этой стране?
Я пожала плечами.
– Я и сама тут в первый раз. И вообще это моя первая заграничная поездка, – зачем–то призналась я.
– Серьезно? – уже нескрываемое удивление.
И еще пара минут тишины. Потом он наконец повернулся ко мне и заговорил:
– Если честно, я уже не могу думать ни о какой выставке. Я бы выпил кофе. Может, составите мне компанию?
Моя внутренняя девочка, которая сотни часов провела, орошая подушку слезами под песни вот этого самого мужчины, оглушительно завизжала от восторга, требуя немедленно соглашаться. Внешне я была настолько в шоке, что не могла ни согласиться, ни отказаться, ни ответить хоть что–то. В глубине сознания даже мелькнула мысль сбежать, как в нелепом фанфике, который я однажды читала в приступе замутнения сознания. Только вот «сбежать» никак не вписывалось в концепцию решения на все говорить «да».
– Составлю, – с улыбкой ответила я, чему Нед очень обрадовался, судя по широкой улыбке и лучикам морщинок, разбежавшимся из уголков глаз.
Он по–джентльменски подставил мне локоть, и я, игриво присев в реверансе, протянула свою руку. На нем была футболка, а на мне платье без рукавов. Коснувшись его горячей кожи, я вздрогнула. Он тоже застыл на крошечное мгновение.
Когда мы оказались в холле, я резко остановилась перед самыми дверьми.
– А там нет каких–нибудь папарацци?
Нед кивнул с пониманием и попросил смотрителя, вышедшего нас проводить, чтобы тот проверил, не караулит ли кто снаружи. Вежливый турок вернулся через минуту и сказал, что снаружи очень много людей, ожидающих открытия музея. Глядя на наши озадаченные физиономии, смотритель предложил вывести нас через черный ход, за что мы хором благодарили его до самого выхода. Кажется, мы его слегка достали, потому что очень уж быстро и громко он захлопнул за нами дверь. От этого грохота мы опешили на мгновение, а затем, переглянувшись, дружно расхохотались. Нед глуше, а я, как всегда, звонко и в полный голос.
Мы побрели по тихим узким улочкам. Неловкость и стеснение между нами растворились в негромком разговоре, легких шутках и тихом смехе, в невесомых касаниях. Наконец мы наткнулись на крошечное кафе: всего два столика, пожилой хозяин и три рыжих кошки, созданных под копирку. Мы битых полчаса пытались запомнить их имена и кто из них кто, здорово повеселив хозяина кафе. Помимо невероятного кофе он принес нам рогалики с кунжутом и, забрав кошек, оставил нас с Недом вдвоем.
Поклонники почти всегда рисуют себе образ кумира. Представляют, как их любимый актер или певец ведет себя в жизни, что любит, как общается. Зачастую этот образ оказывается ложным. Звездная болезнь мало кого щадит. Однако Нед оказался именно таким, как я себе и представляла. В моей голове его образ был идеальным, и было чертовски приято лично убедиться, что не ошиблась в нем. Это было еще одним подтверждением, что я вообще–то умею разбираться в людях. Не то что бы это подтверждение было мне необходимо, нет. Но все равно было приятно.
Нед оказался легким, спокойным, уравновешенно–веселым. Мы говорили о Турции, о городах, которые нам кто–то когда–то нахваливал. Когда я упомянула о писательстве, он буквально подпрыгнул. В глазах его загорелся невероятно живой интерес, и он осыпал меня вопросами о вдохновении и новых идеях. Двум творческим