Мои запястья жгло, будто на них всё ещё лежали тугие верёвки. Разминая кисти, я поправила волосы и, не скрывая, ответила на их пристальные взгляды своим. Раз уж изучают, пусть и я не упущу возможности.
Мужчина в тапочках молчал. Только барабанил длинными пальцами по столешнице. Звук раздражал. Я заставила себя не отводить взгляда, даже когда его глаза чуть сузились.
– Интересно… – проговорил он наконец, будто сам с собой.
– Это значит — нравлюсь вам? Или разочарованы? – слова сорвались прежде, чем я успела подумать.
Наверное, виной всему страх, который давил изнутри. Нервы сдавали.
Мужчина едва заметно улыбнулся, но на вопрос отвечать не стал.
– Вы попали в скверную ситуацию, – произнёс он, будто констатируя очевидное. Голос был глубоким, обволакивающим, но каждое слово резало, как нож. – И вам требуется помощь. Не буду скрывать: для нас это шанс, который выпадает раз в жизни. Но конечные цели у нас разные. Чего вы хотите в итоге?
Этот вопрос застал меня врасплох. Никогда раньше я не формулировала, чего же мы все добиваемся. Для чего я в этом мире? Для чего терплю боль, страх, потери?
– Хочу, чтобы нас оставили в покое, – наконец выдавила я. Сама мысль о том, чтобы сформулировать желание, оказалась тяжёлой. – Чтобы мужчины, которые… помогаю мне, стали свободны. Сами выбирали свой путь.
Слова вышли неубедительными. Слишком общими. Я вздохнула и добавила чуть тише:
– И чтобы мне дали вернуться к своей привычной жизни. Без вас, без Тенегарда.
Мужчина прищурился, слегка наклонив голову. На миг мне показалось, что его морщинки у глаз стали глубже, но это мог быть просто эффект света. Он барабанил пальцами по столу, ритмично, раздражающе. Казалось, звук отдавался в висках. Я сжала кулаки, чтобы не сорваться.
– Как только все узнают, что у вас в союзниках "Воины тьмы", – он сделал паузу, словно специально добавляя веса своим словам, – желающих примкнуть к вам увеличится, как и количество попыток добить вас.
Его взгляд был пронизывающим, в нём читалась смесь анализа и предупреждения. Я старалась не показать своего напряжения.
– Кто не рискует... – проговорила я с нарочитой лёгкостью, хотя внутри всё сжалось.
Он улыбнулся краешком губ — холодно, но с ноткой одобрения.
– Я хочу предложить вам индивидуальные условия договора, – сказал он, постукивая пальцами по столу.
– Чем же я могу быть полезна? – попыталась сохранить ровный тон. – Навыков у меня нет, силы тоже.
– Но вы жили в Тенегарде и знаете его местность? – его взгляд впился в меня.
Я коротко кивнула. Да, мы с Киром действительно обошли там всё.
– Когда начнется наступление, мне нужно, чтобы вы с моим человеком нашли одну вещь. Она крайне важна. Взамен я обещаю вам полный покой и защиту.
– Не только мне, – перебила его. Не собиралась оставлять тех, кто стал для меня чем-то вроде семьи.
Он снова улыбнулся — чуть шире, но всё так же бездушно.
– Большой список? – с лёгкой иронией поинтересовался он.
– Нет, – ответила я твёрдо. – Только те, кто сейчас находятся в доме, из которого меня привезли.
Ну не за всех же мне тенегардцев просит, в самом деле!
– Хорошо, – кивнул он, соглашаясь.
Дальше последовало подробное описание того, что я должна буду найти, где это может быть и какие трудности нас, скорее всего, ждут. Каждое его слово всё сильнее вгоняло меня в состояние осознания того, что это задание — практически путешествие в один конец. Нет, шанс вернуться есть, но он будет полностью зависеть от удачи. А она, как известно, штука капризная.
– Где гарантии, что вы выполните условия со своей стороны? – спросила я, глядя прямо ему в глаза.
– Уже то, что вы сейчас сидите за этим столом и разговариваете со мной, – он жестом обвёл комнату, – само по себе исключение из правил. Вам придётся поверить на слово. А слов на ветер я не бросаю.
Я вздохнула. Выбора-то, по сути, не было. Пришлось кивнуть.
– Тогда я пойду? – спросила, чувствуя, как тело наливается свинцовой усталостью.
– Идите, – легко согласился он, делая небольшой кивок.
Я поднялась. Под конвоем Дениса направилась к выходу.
– Ваш первый вопрос... – бросил он мне в спину.
Остановилась и обернулась. Он посмотрел на меня с едва заметной улыбкой.
– Нравитесь, – продолжил мужчина, не давая мне больше домыслов. – Вы боитесь, но пытаетесь это скрыть. Разговариваете на равных — это либо пробелы в воспитании, либо побочный эффект от общения с тенегардцами. Не дурны собой. В вас есть шарм. И главное, никаких истерик и соплей. Как только раньше жила без столь ценной информации о себе? Улыбка, которую я старалась изобразить, вышла кривой. Этот мужчина видел меня насквозь, и это нервировало. Словно каждое моё слово было под его микроскопом.
– Вы могли попросить свободу только для себя, – продолжил он, его голос был тихим, но твёрдым. – О финансовом благополучии, о новой жизни. Да о чём угодно. Зачем они вам?
– Я их люблю, – ответила я, не раздумывая. Голос прозвучал твёрдо, даже удивила себя этим.
Он усмехнулся, скептически вскинув бровь:
– Всех?
– Да, – повторила, смотря ему прямо в глаза. – Каждый из них прекрасен по-своему. Не обязательно быть любовниками, чтобы любить. Дружба — это та же любовь. Ты доверяешь человеку, заботишься о нём, переживаешь. Ты несёшься сломя голову на помощь, если ему плохо. Ты страдаешь, когда теряешь его. Разве это не любовь?
Его взгляд изменился, но что именно мелькнуло в его глазах, я не смогла определить. Возможно, это была тень уважения, а может, просто интерес. Но он ничего не ответил.
Я развернулась и вышла из комнаты, чувствуя себя выжатой, как лимон. Этот разговор был не просто сложным — он вытянул из меня всё, что только можно. Вернувшись к машине, я сама села на место рядом с Денисом. Его взгляд был колючим, но он молчал. Мотор завёлся, машина плавно тронулась с места.
Всю обратную дорогу меня не покидали тревожные мысли. Как мне исполнить задуманное и не вызвать подозрений у Кира и Алекса? Они же наверняка заметят моё отсутствие. Что тогда им