– Тихо, тихо... Всё уже позади, – шептала Лейла, её руки нервно теребили мокрыя края остатков моей майки.
Попыталась принять душ. Лейла включила воду, но силы покинули меня окончательно. Она, мокрая до нитки, держала меня, не давая упасть. Казалось, что это не реальность, а какой-то страшный сон, из которого не могу проснуться.
– Ты не бережёшь мои нервы, – выдохнула я с долей жалкой улыбки.
Лейла не ответила. Её глаза были красными от слёз. Она сосредоточенно надела на меня чистую футболку и мягкие штаны. Её руки дрожали.
– Неужели такая красивая? – попыталась пошутить я, но голос дрогнул.
Она только всхлипнула, продолжая застёгивать обувь на моих ногах. Её лицо выражало смесь отчаяния и решимости.
Всё-таки провалилась в обморок, но какой-то неправильный, как будто я застряла между сном и реальностью. Не могла шевелиться, но слышала голоса, шаги, чувствовала, как кто-то подхватил меня на руки. Слова долетали обрывками, бессмысленными фразами, но интонации — тревожные, резкие — пробивались через туман моего сознания.
Денис вернулся не один. Кто-то говорил приглушённо, отдавая распоряжения. Вскоре меня понесли. Тело отозвалось болью на каждое движение, но я оставалась пленницей этого странного состояния. Машина качала так, будто я была в лодке посреди шторма. В нос ударил резкий запах антисептика, а потом — голоса других людей. Люди в белых халатах. И этот ненавистный писк медицинских мониторов... Захотелось закричать, но сил не хватило. Укол, легкое покалывание, и я наконец-то провалилась в глубокий сон, ощущая, как волна спокойствия накрывает меня.
Когда я открыла глаза, всё вокруг было чужим. Слишком белые стены, стерильность, тишина. Поняла, что нахожусь в больнице, но эта больница явно была не обычной. Стены блестели, мебель выглядела дорогой и новой, а белоснежные простыни казались слишком роскошными для пациента вроде меня.
Моё внимание привлек мужчина, сидящий в кресле у окна. Он выглядел неуместно: крепкий, суровый, с лицом, на котором застыло выражение вечной бдительности. Его взгляд был устремлён наружу, но я чувствовала, что он внимательно следит за мной.
– Вы кто? – голос хриплый, чужой даже для меня самой.
– Охрана, – коротко ответил он, даже не повернув голову.
Я замерла. Охрана. Личная охрана. Персона VIP, не иначе. Здорово... И раздражающе.
Его молчаливое присутствие угнетало, как будто за мной велось круглосуточное наблюдение. Он не проявлял ни капли интереса, но его неподвижная фигура делала любое движение неловким.
Несколько минут я пыталась игнорировать его, но настигло желание сходить в туалет. Мысленно бросив всё на самотёк, попробовала встать. Каждое движение отзывалось болью. Тело дрожало, как будто даже мышцы восстали против моих планов.
– Вам нельзя вставать, – предупредил мужчина. Его голос был холодным, как лёд.
– Тебя не спросила, – пробормотала я, цепляясь за кровать и поднимаясь. – Следи лучше за обстановкой, враги ведь не дремлют.
Он промолчал, но я заметила, как напряжённо напряглись его плечи. Шатаясь, кряхтя и скрипя, как старая дверь, добралась до нужного места. Захлопнув за собой дверь, облегчённо выдохнула. Хоть какое-то уединение.
После визита доктора, которая ругала меня мягко, с улыбкой, но уверенно, на душе стало немного легче. Её слова звучали заботливо, как будто это не просто её обязанность, а искреннее желание позаботиться обо мне. Но стоило задать вопрос о выписке, и её доброе выражение лица стало непоколебимо строгим.
– У вас нет серьёзных повреждений, но пока не поправитесь окончательно, домой вас не отпущу, – решительно заявила она.
Я тяжело вздохнула. Вопрос о визитах друзей или знакомых тоже не обрадовал.
– Ко мне приходил кто-нибудь? – с надеждой в голосе.
– Нет, – доктор видела, как я расстроилась, и добавила: – Это частная территория, сюда вообще никого постороннего не пускают.
Я кивнула, стараясь подавить волну разочарования. А потом мой взгляд упал на охранника, чья неподвижная фигура в углу комнаты напоминала статую.
– А зачем тогда он тут? – не удержавшись, указала на него.
Доктор чуть смягчилась, но не скрыла значимости сказанного:
– Вы теперь под защитой "Воинов тьмы". Без вашего желания вообще никто к вам не подойдёт.
Эти слова звучали одновременно как приговор и как гарантия безопасности. Я села на кровать, осмысливая услышанное. Хотела свободы от тенегардцев, хотела нормальной жизни? Вот вам свобода в виде новой клетки. Хотела защиты? Пожалуйста, здесь даже муха без разрешения не пролетит. Тот человек в халате, что обещал "покой и защиту", видимо, нашёл весьма своеобразное решение.
Дни шли медленно. Я старалась восстановиться как можно быстрее, но каждый шаг, каждая боль в теле напоминала о пережитом. Гуляя по территории госпиталя, в сопровождении моего неразговорчивого охранника, я стала замечать интересные детали. Это был не обычный медицинский центр, а их личный госпиталь. Людей здесь было немного, и все пациенты — мужчины. Выглядели они суровыми, с печатью выносливости и тяжёлых испытаний на лицах.
Информации о происходящем было немного. Официальных новостей мне никто не рассказывал. Но мой "говорливый хвостик" иногда разряжал обстановку короткими замечаниями.
– Тенегардцы и Воины объединились. Теперь это одна организация, – однажды заметил он, глядя куда-то вдаль.
Я замерла. Объединились? Что это значит?
– Кодекс переписали. Твои друзья свободны. Они выбрали жить в твоём мире.
Сердце сжалось. Свободны. Те самые слова, которые я хотела услышать. Но почему это не приносило облегчения?
– Лео теперь куратор Воинов в вашем мире, – добавил он спустя паузу. – Уж не знаю, как он умудрился, но теперь он начальник.
Вот ведь жук, говорил же, что достоин большего. Начальником стал... На самом деле, мало, что изменилось, для остальных, кроме разрешения наличия семьи у запасных. И свободы у "зачинщиков". Мне не верилось, что я смогу вернуться в свою привычную жизнь. Мысли о том, что я когда-нибудь снова окажусь дома, рядом с мамой, вызывали странное чувство. Смесь тоски и неверия.
Моя прежняя жизнь казалась далёким сном, будто это было не со мной, а с кем-то другим, давно ушедшим. Сердце каждый раз сжималось, когда вспоминала Алекса и Кира. Они были там, возможно, уже обустраивались, находили своё место в новом мире. Может, обо мне они давно забыли, и это было правильно.
Я приняла решение: не вмешиваться в их жизни. Пусть каждый из нас пойдёт своим путём. Мы связаны были лишь общим врагом. Теперь, когда его не стало,