– Медленно, спокойно, – объясняла целительница. – Не нужно шарахать силой сразу, как из ведра. Вливайте по капельке.
– Наверняка вы мните себя прекрасным наставником, – буркнул лорд, пошире расставляя ноги для уверенности.
– Какие слова, – промурлыкала Рита. – Прям золотом по мрамору.
– Откуда столько невозмутимости, госпожа лекарка? Поделитесь своим успокоительным зельем? – бубнил Тарис, в очередной раз пытаясь распределить магию. Он выставил вперед правую руку, целясь в один из горшков Селестии.
– Природная адекватность и тренированная выдержка, – вскинула подбородок девушка. – Воспринимаю вас, как одного из своих ординаторов. Даже самого бестолкового можно выучить.
– Спорим, я выведу вас из себя до конца дня?
– Не мечтайте. Уж сколько вас на подступах полегло, а эмоциональная истеричка здесь по-прежнему вовсе не я.
Маг направил силу, и малиновый цветок с яркой желтой сердцевинкой почернел и скукожился.
– Я только пересадила его! – вскричала Селестия, по обыкновению будто вырастая из-под земли. – Это был самый крепкий куст! – экономка обиженно поджала губы. – Пойду чай заварю, никаких нервов на вас не хватает.
Девушка вздохнула, сняла перчатку и присела возле горшка:
– В моем мире тоже есть такой цветок, и мы с ним тезки. Не удивлена, что вы решили сжечь именно его, – грустно хмыкнула Рита, нежно касаясь потемневших листиков. – Маргаритка…
– Мы называем их дариллитами. В детстве Селестия клала засушенные цветы мне под подушку… Отгонять ночные кошмары.
Внезапно ствол растения позеленен, чашечка развернулась к своей спасительнице, медленно расправляя лепестки, наливающиеся цветом.
Девушка ахнула, лорд открыл от удивления рот:
– Вы свою-то магию не контролируете… А меня хотите научить.
– Вы просто завидуете.
Тарис обиженно надул губы. Она была права.
– Может, вы не такой уж хороший учитель. Или дали мне не ту методику…
– Я знаю, что вам дала, но не знаю, сколько вы из этого взяли.
Маргарита подошла к нему, схватила за руку и потащила к ящику, где только начали проклевываться какие-то бледные ростки:
– Давайте вместе.
Она накрыла его ладонь своей, уверенно и твердо направив руку к семенам:
– Медленно… Направьте магию, будто выпуская через игольное ушко… – задержав дыхание, они наклонились над ящиком. Локон волос девушки коснулся его щеки.
«Чем она таким пахнет? Луговые травы? Точно, словно примятые полевые цветы».
– Спокойно, – бормотала Маргарита. – Вам не нужно никого впечатлять, лорд Бэлкинг. Просто позвольте вашей силе работать. Помогите им расти…
От старания у Тариса закружилась голова. Ему стало жарко. Конечно, это от напряжения, и ее маленькая ладошка с ледяными пальцами здесь совсем ни при чем.
Тарис выдохнул и закрыл глаза.
Он всегда относился к своей силе, как к дикому зверю, которого нужно укротить. Разозлить в нужный момент, выпустить, чтобы он сминал все на своем пути, превращая в пепел. Кончики пальцев начало знакомо покалывать, словно ногти стремились расти быстрее. Как бы ему хотелось представить магию в виде маленькой рыбки или птички. Веселой пичужки, что порхает вокруг цветущих кустов, радуя глаз и согревая сердце.
– Святой факториал, – прошептала Рита.
Тарис испуганно открыл глаза, тут же одернув руку от ящика. Не хватало сжечь еще и эти растения. Селестия его мокрой тряпкой огреет.
Вместо обуглившихся пеньков к нему тянулись бледно голубые стебли. Все еще тонкие, но уже довольное высокие и крепкие, они обзавелись двумя листами каждый. Кое-где, напоенные силой, из земли пробивались и ростки сорняков.
– Получилось! У вас получилось! – Девушка радостно хлопала в ладоши, подпрыгивая на месте. Тарису передалось ее возбуждение. Все еще не веря в произошедшее, он подхватил Маргариту и закружил по комнате.
Спустя мгновение до него дошло, что именно он делает. Лорд аккуратно поставил ошарашенную Риту на место и смущенно откашлялся, оправляя полы жилетки:
– Прошу меня простить.
– Что вы, – она коснулась покрасневшей щеки. – полностью разделяю ваше ликование. А вы мне не верили! Кстати, что-то не припомню, чтобы вы раньше извинялись, лорд Бэлкинг.
– А я не припомню, чтобы вы хоть раз назвали меня по имени. Прошу вас, просто Тарис.
– Хм-хм, – послышался сдавленный смешок. Селестия, с подносом в руках, даже не скрывала ехидной ухмылки. – Я тут пока все расставлю, приходите подкрепиться после того, как закончите… беседовать.
Экономка удалилась, все еще загадочно улыбаясь.
Маргарита, сцепив руки на груди, словно защищаясь, сказала вдруг очень серьезно:
– В лечебнице лежит девушка. Она носит под сердцем будущего мага. Я ощутила силу ребенка, едва коснувшись. – От ее былой радости и задора не осталось и следа.
– Уверены? Что ж, это… радостная весть. Что же вас тревожит?
Лекарка рассказала ему о своих переживаниях касательно здоровья беременной. О том, что ни одно зелье пока не сработало.
– Это довольно распространенная ситуация. – Он уселся за маленький мраморный стол, наслаждаясь тем, как Селестия могла организовать уют, где бы ни находилась.
Кружевные салфетки заменила грубыми льняными, сервиз из тонкого фарфора уступил место чашкам из обожженной глины ручной лепки, более подходящие случаю. Явно местная греймурская работа. Экономка также подала к чаю пирожки с грушами и глубиникой, так популярные в Западных Пределах в это время года.
– Многие матери, вынашивающие ребенка с силой, умирают в родах, – продолжал лорд. Рита ахнула. – Особенно, если ни один из родителей не обладает магией. Это дикая, необузданная сила. Организм простого человека просто не может справиться с ней. Я часто думаю, не я ли послужил причиной болезни и моей матери.
Тарис развернул чашку, рассматривая простой узор, отжатый мастером.
Отец никогда не винил его, и все же… Может, те же сомнения заставили Бэлкинга-старшего так отдалиться от сына? Сожалел ли отец о его рождении? Кого бы выбрал спасти, представься шанс выбирать?
Лорд тряхнул головой, отгоняя тяжелые мысли, годами тяготившие разум.
– Неужели ничего нельзя сделать? – ужаснулась Маргарита. – Я не могу просто сидеть и смотреть, как она умирает!
– Магией вы ей не поможете, – вздохнул Тарис. – Ваша сила будет изливаться, как в бездонный колодец, но не наполнит его ни на каплю. В данном случае подобное не лечится подобным.
– Similia similibus curantur[1], – задумчиво пробормотала Рита.
– Что?
– Да так. Просто думаю вслух. Значит, нужно найти другое решение, – твердо заявила девушка. – Выход всегда есть, вы сами в этом убедились.
***
Маргариту позвали в дом