– Нет. Я не голоден. Вы же не откажетесь отужинать в компании Греттуса? – спросил Лорд, обращаясь к Рите, и продолжил, не дожидаясь ответа: – Вот и славно. Доброй ночи.
Бэлкинг ушел, громко цокая каблуками. Рита решила обдумать сцену, невольным свидетелем которой стала, позже. Слишком много переживаний для одного дня.
Ужин подали быстро. Девушка даже не подозревала, насколько голодна, пока перед ней не расставили блюда из тончайшего фарфора.
– Лосось с луком и фиалками, – госпожа Селестия предлагала Рите обратить внимание на основные блюда, – Каплун[1], коронованный яйцами, с пюре из зеленого горошка. И два вида пирогов. С индейкой и копченой вишней.
Голос домоправительницы дрогнул, Рита поняла, что дама сейчас расплачется.
– Первый ужин в новом доме, хотелось порадовать мастера Тариса.
– Если лягушка квакает громче всех, это еще не значит, что она не слышит ничего вокруг. Время поразмыслить нужно даже квакушкам, – заявил Греттус с умным видом.
– Ох, ты прав, милый. Как всегда, прав, – ласково ответила экономка и принялась накладывать в тарелки всего понемногу.
«Видимо, из них двоих идиот явно не Греттус».
После ужина Риту провели в маленькую комнату на первом этаже, явно предназначенную для слуг. Зря она надеялась на большую горячую ванну. За ширмой стояла лохань с едва теплой водой, больше похожая на эмалированный таз. Кровать была самой обычной, односпальной. Никаких балдахинов и кружевных простыней. В похожей девушка когда-то спала в общежитии.
Рита была уверена, что бессонница, верная подруга и самая преданная ее поклонница, уже ожидает на подушке. Девушка приготовилась ворочаться, много думать и немного порыдать. Но, разморенная впечатлениями и сытной едой, уснула, не успев даже спрятать голую лодыжку от подкроватного монстра.
[1] Каплун – кастрированный петух.
3
Глава 3
Лорд Тарис не сомневался, что Селестия убрала портьеры из его спальни специально, заблаговременно позаботившись, чтобы хозяин проснулся с первыми лучами солнца.
Спрятаться или затемнить окна, чтобы доспать, магу Света не позволила не столько вера (Лорд не считал, что его силы на самом деле исходят от Светила), сколько неуемная жажда получить ценные, можно сказать, жизненно необходимые сведения. Иными словами, сплетни.
Едва умывшись, Бэлкинг написал на листе сахарной бумаги с семейным гербом в правом верхнем углу короткую записку:
«Дорогой мастер Ориан! Я абсолютно счастлив оказаться вдали от дворцовых интриг и твердо убежден, что не нуждаюсь ни в каких известиях. Потому жду от вас свежих новостей, как можно скорее.
P.S. Если тебя не изберут новым Верховным Магом Его Величества, значит, они дураки (как я всегда и думал).
P.P.S. Здесь очень уныло, Ориан.
Твой друг, Лорд Т. Бэлкинг».
Тарис прижал указательный палец к изображению щита с восьмиконечной звездой, активируя заклинание. Два сокола по краям герба засияли серебристым свечением, а уже через мгновение на столе сидела живая коричневая птица с пестрой грудкой и умными черными глазами.
Лорд сложил письмо в маленький квадратик и уважительно поднес к крючковатому клюву. Птица моргнула и схватила письмо. Вылетев в открытое окно, сокол сделал небольшой круг вокруг сада, ища верное направление. А затем, рассыпавшись в воздухе голубыми искрами, исчез.
Охранные чары поместья работали отлично, Тарис чувствовал присутствие гостя уже минут двадцать.
– Доброго утра, Староста Лайорин! Чем обязан столь раннему визиту, арис?
– Светлейший Лорд, боюсь, у меня дурные вести. – Мужчина теребил в руках странного вида головной убор, похожий на вязаную детскую шапочку.
«Еще б ты заявился с хорошими в такую рань», – Лорд рассматривал лысую, с пятнами, похожую на перепелиное яйцо голову старосты.
– Уважаемый арис Каэлин, муж трактирщицы, навлек на себя беду. Упал с лестницы, развешивая украшения, что досточтимая арисса Каэлин подготовила для празднования Дня грозовых камней.
«О, Свет, сколько лишней информации», – сжал зубы Тарис.
– Вы, конечно, знаете про этот праздник? – с сомнением прищурился глава города. – Мы, хоть уже много лет не спускаемся в недра Грозовых гор, чтобы добыть столь ценную породу, до сих пор передаем камни по наследству.
Бэлкинг молчал, воспринимая монолог ариса Лайорина как своеобразный вызов собственной выдержке.
– Мы храним их как символы силы и стойкости, – продолжил гость, – и отмечаем праздник почти с таким же размахом, как и День Исхода. – Он замолчал, явно ожидая какой-то реакции.
«Нет, терпение – явно не моя добродетель».
– Который символизирует… – Лорду названия этих дикарских обычаев ни о чем не говорили.
– Великий Исход некоторых народов Эльдории в Западные Пределы более тысячи лет назад, – оскорбленно объяснил староста.
«Какое мудрое решение! И чего вам на равнинах не сиделось?»
– Итак, – Бэлкинг вздохнул, – трактирщик упал и разбился. Чего вы хотите от меня? Организовать похороны? – Лайорин испуганно замотал головой. – Развесить за него украшения? Утешить вдову? Нового трактирщика, чтобы было, кому разливать пиво на празднике?
– Госпожа Ивель сама прекрасно справляется и с трактиром, и с пивом, – забормотал гость, снова отвлекаясь, – но я не о том. Арис Каэлин жив! Хворает, но живой.
– Вы хотите, чтобы я его упокоил? – Одному Свету известно, чего Лорду Бэлкингу стоило сохранить серьезное лицо.
– Нет, что вы, сохрани вас Свет! – Мужчина так разволновался, что принялся распускать петли на шапке. – У него всего-то рука болит. Не шевелится почти и как-то от тела отошла. Но все же, он мужик крепкий, жить будет.
«Ага, коли не помрет».
– Мы подумали… – замялся староста, – может, вы его подлечите? Госпожа Ивель хоть и бранится на мужа, но все же от него ни на шаг не отойдет. А скоро праздник…
– Знаете, у меня есть идея получше. Госпожа Селестия! – с мрачным удовольствием заорал Лорд.
– Так и будете звать меня, как кухарку на кухне, криком? – поинтересовалась экономка, появляясь из-за меленькой, скрытой в стене, двери.
– Сегодня же починим колокольчики, обещаю, – лучезарно улыбнулся Тарис.
– Мыши тоже ждали пирог, а в итоге получили лишь корку, – зевая, произнес Греттус, спускаясь по лестнице. Едва заметив гостя, он кинулся пожимать ему руку.
– Сомневаетесь в моих словах, юноша? – с деланной обидой произнес Лорд.
– Мыши были рады и краюшке! – все еще тряся ладонь Лайорина, добавил Греттус.
– Госпожа Селестия, надеюсь, вы разбудили нашу гостью так же