– Давай, проектом займись сама, – через пару месяцев после спасения, отдаю чертежи Лене.
На высоком барном стуле она сидит в библиотеке, откуда давным-давно исчез портрет Альберта. На большом столе, вписанном в подоконник, разложены листы рукописи, рядом стоит ноутбук. Ленка отрывается от созерцания заката на озере и недоуменно смотрит на чертежи. Жена моя поправилась после похищения и уже во всю работает. Пишет какие-то статьи в научные журналы, принимает роды и преподает в универе.
Удивительная женщина! Как ее на все хватает.
– Плехов, иди в баню, – отмахивается она. – У меня полный напряг. Четыре кесарева на следующей неделе. Купил, занимайся сам, – и признается с неохотой. – Я никуда переезжать не хочу. Даже двигаться с места лень. Наверное, после похищения до сих пор мой капризный организм стрессует. Иммунитет упал, видимо. Состояние как при простуде. Ничего не болит, а в сон клонит постоянно. И слабость.
– Лен, посмотри на меня, – подхожу почти вплотную. Веду рукой по волосам. Легко приподнимаю подбородок. И наткнувшись на растерянный взгляд любимой, смеюсь. – Сапожник без сапог. Да, Леночка?
– Плехов! – подскакивает она с места. Врезается в меня со всей силы. Притягиваю ее к себе.
– Я за него! – ржу абсолютно счастливый. – Ну давай, Лен. Сделай тест. Может, нам повезло…
– Угу. На пятом десятке? – возмущенно фыркает жена и затихает в моих руках. – Ты хоть представляешь, какие это последствия!
– Ты чего? – целую в висок. – Лен… Тебе же сорок два всего. Еще самый возраст. Или ты не хочешь? Чего замолкла?
– Я считаю, – бормочет она обалдело. – Я вернулась домой сразу после похорон Оксаны. Утешала тебя…
– Нет, это я тебя лечил. Любовь, знаешь ли, самое скоропомощное средство в мире.
– А потом еще каждую ночь, – смущенно улыбается Лена. – Утешали, лечили. И кажется, налечили! – вздыхает она. Опаляет меня гневным взглядом и со всех ног несется вниз. В санузел нашей спальни.
Иду следом, наблюдаю, как жена роется в ящике комода под раковиной и, повернувшись ко мне, вздыхает печально.
– Нет у меня.
Да еще и смотрит сердито, будто это я виноват.
– Сейчас съезжу. Говори, какие купить, – пожимаю плечами.
– Да я завтра сама в клинике куплю, – смотрит жалобно и растерянно.
– Думаешь, я до завтра выдержу? – роняю насмешливо и на всех парах несусь в круглосуточную аптеку.
Сам. Никому не доверяю.
«Все равно узнают и в местных пабликах напишут», – войдя в большой светлый холл, надвигаю на глаза бейсболку.
Представляю, как наутро будут пестреть заголовками все новостные сайты и телеграм-каналы .
Наш губер покупает ночью тест на беременность.
Подумаешь, сенсация, блин!
Пытаюсь сохранить на лице серьезность, но будка так и норовит расплыться в улыбке.
Ребенок. У нас с Леной будет малыш. Я же всегда мечтал…
Леха есть, и еще будет. Девочка нужна для полного комплекта. Со счетом три-три. Три пацана, три дочки. Только бы Лена не взбрыкнула. Не напилась бы какой-нибудь новомодной дряни, а потом бы не заявила, что ничего не было.
«Оксана так бы и сделала», – тюкает меня по башке здравый смысл. Лена не такая. Искренняя и мягкая. Моя девочка.
Несусь обратно с явным превышением скорости. Тоже еще один повод позубоскалить.
«Будут штрафы – заплачу!» – пожимаю плечами. Щелкаю брелоком. Ворота медленно ползут в стороны. Нетерпеливо стучу по рулю, жду, пока откроются, и сам себя уговариваю.
Спокойно, Гусь. Только спокойно. Не мандражируй.
Въезжаю во двор. Паркуюсь кое-как. Ставлю машину раком посреди двора. Завтра Старостин ругаться будет. Но мне сейчас не до этого! Вламываюсь в дом, будто за мной черти гонятся, и застаю жену на кухне.
Умытая и заплаканная, в шелковом халатике, Лена пьет чай вместе с Катериной. Толстая старухина рука накрывает ладонь моей жены. А голос мягкий и настойчивый увещевает.
– Прорвемся, Аленка. Ничего страшного…
И у меня словно гиря виснет на сердце. Катерина Даниловна против ребенка. А Лена моя?
На растерянном личике слезы, в глазах паника. Больше ничего не считать, и меня трусит как пацана.
– Прошу, мадам, – протягиваю жене пакет из аптеки и добавляю сурово. – Давай сразу. Я жду.
– Хорошо, – опалив возмущенным взглядом, забирает Лена покупки и бросает, как вызов. – Ожидайте, месье.
А что остается?
Помыв руки, сажусь за стол. Выжидательно смотрю на Катерину, а она мнется. Будто сказать что-то хочет.
– Что-то случилось? – тяну небрежно. А у самого сердце в пятки уходит. А ну как решили избавиться от малыша. И сейчас Катя начнет меня уговаривать.
– Хочу тебе что-то сказать, Олежка, – совершенно просто, без прелюдий, заявляет старуха.
Глава 50
– Что? – роняю спокойно. А в душе все переворачивается от безысходности.
– Ты не держи на меня зла. Ладно? – усаживается напротив Катерина. – В той старой истории никто не виноват. Ни Валера, ни Альберт. А я уж тем более.
– В каком смысле? – смотрю обалдело. – Ваши родственники увели у меня будущую жену. И никто не виноват?
– Это была случайность, и Альберт ей воспользовался. Аленка нам как богом была послана.
– В смысле, случайность? – давлю взглядом. – Нормальный поворот. И боженьку приплели. Ага.
– Мы подобрали ее на дороге. Зимним вечером. Уже смеркалось. Я попросила Сэма остановить машину. Жалко девчонку стало. Замерзла бы на трассе, или бы отморозкам досталась. И в том, и в другом варианте сгинула бы она.
– Да ну? – чешу затылок.
– Ну да, – фыркает возмущенно Катерина. – И вот думай, Олег Иванович, какого лешего молодая красивая девочка, невеста твоя, одна на трассе с сумочкой в потемках стояла? Где ты недоглядел? Может, поленился отвезти в город? Или не хватило силенок отговорить ее самой ехать? Вспоминай, Олежка. Вспоминай, – припечатывает меня сердитым взглядом Катерина.
И только сейчас до меня доходит.
Были какие-то праздники. Все уже садились за стол, а Лене вдруг приспичило в город ехать. А я отказался ее везти. Да еще и жахнул с Андрюхой и дядей Васей по рюмке самогонки. Дурак. Надо было отвезти. Или к себе привязать. Да кто же знал тогда, что автобус поломается дорогой? Что все нормальные люди вернутся обратно в Вербное. А моя коза останется на трассе ловить попутку до города. Вот с чего все началось. А мы не придали этому значения. Ни я, ни Лена. Или она…
«Да к чему теперь рассуждать!» – даже не пытаюсь поймать мысль за хвост.
В коридоре хлопает дверь санузла, и меня подрывает с места.
– Ну что? – делаю шаг к любимой.
– Две полоски! – с недовольным видом вручает мне тест Лена. – Плехов, вот ты кабан, – фыркает сквозь слезы. Голос предательски дрожит. А взглядом спалить может.
Всматриваюсь в две тонкие розовые линии, словно перечерчивающие узкий листок картона. И с ума схожу от радости и беспокойства.
– Да ну. Все нормально, Леночка. Воспитаем, – обнимаю, зацеловываю любимую девочку. – Ну? – всматриваюсь в лицо. И четко просекаю тот момент, когда жена расслабляется в моих объятиях и улыбается, смаргивая слезы.
– Тебе легко говорить, – не сдается и хнычет она как маленькая. – Я уже старая. Я уже отстрелялась.
– Ты старая? – уговариваю на ушко. Целую в дрожащие губы. Утираю мокрые от слез щеки и уверяю хрипло. – Не смеши. Ты самая молодая и красивая. Выбор губернатора, так сказать. И Катя с нами. Лен, ну справимся, – шепчу и сам не понимаю.
Неужели она не хочет? Обломайся, Плехов. Обломайся.
– Вот и я говорю, – вступает в разговор Катерина. – Где пять, там и шесть.
– Да, нам бы девочку надо, Лен. Для ровного счета, – улыбаюсь я. – Я тебя на руках носить буду.
– Ты и так носишь, – фыркает она и поворачивается к Кате. – Я так понимаю, вы помирились? – окидывает нас внимательным взглядом.
– Да мы и не ссорились, – пожимает плечами Катя. А я делаю вид, что вообще не при делах. Чувствую себя пришибленным и абсолютно счастливым.