В мае 2006 года прокуратура Ивановской области возбудила уголовное дело против редактора интернет-издания «Курсив» Владимира Рахманькова за статью «Путин как фаллический символ», в которой говорилось, что «Путин действительно похож на фаллический символ страны – во всех смыслах», а его послание Федеральному собранию названо «полубредовым» [47]. В октябре 2006 года В. Рахманьков был приговорен к денежному штрафу в размере 20 тысяч рублей. Он подал апелляцию в областной суд, который, однако, ее отклонил [48]. Интернет-портал «Курсив» существует и поныне.
В августе 2007 года был изъят из продажи тираж санкт-петербургского журнала «Собака», поместившего на обложке изображение В.В. Путина с ушками Чебурашки (талисмана российской олимпийской сборной) и подписью «Олимпиада 2014». В архиве номеров журнала на его Интернет-сайте обложка этого – и только этого – номера заменена одной из помещенных в нем фотографий [49]. В декабре 2010 года по статье «Оскорбление должностного лица» было возбуждено уголовное дело против сыктывкарского журналиста Павла Сафронова. Обоснованием для возбуждения уголовного дела стала запись в личном блоге И. Сафронова от 28 сентября 2010 года, который он ведет под ником onchoys', в ней он эмоционально отреагировал на визит в свой город В.В. Путина, связав принятые меры безопасности с перебоями в работе Интернета: «Путин плохо влияет на интернет. В Сыктывкаре у всех кто сидит через IDSL, не открывается ЖЖ и твиттер. Только что написали из Нижнего Одеса, что там такая же проблема. Это общее? Не связано ли это с приездом Путина?». Завершалась запись риторическим вопросом: «И что, стало быть пока этот пидарас не уедет, у нас тут и будет штормить?» [50]. Использование слова «пидарас» в отношении «национального лидера» и стало поводом для возбуждения уголовного дела. В редакции газеты «Красное знамя», где работает П. Сафронов прошел обыск, были изъяты редакционный компьютер, а также его личные айпад и ноутбук. До настоящего времени дальнейшего развития это дело не получило.
Во всех описываемых случаях претензии силовых структур к гражданам были связаны с реально написанными текстами или нарисованными ими изображениями, в которых очевидно подразумевался именно В.В. Путин. Причиной преследования была десакрализация верховной власти, ее включение в тот или иной контекст, противоречащий желанному для нее. В деле Авдюшенкова же (и это делает и без того проблематичную ситуацию еще хуже) очевидно, что образ В.В. Путина никоим образом не использовался, он даже «отдаленно» не похож на анонимного персонажа с рекламы дешевой водки. Обвинительный приговор, был, однако, вынесен, несмотря ни на что.
Не потому ли, что никому не позволено убивать в себе раба?!
Глава IV. «Не хочешь жить в фашистском государстве»? – Плати 200 тысяч
Дело Михаила Деева, Орел
В январе 2010 года эксперты, привлеченные судом в Орле, сделали не менее революционный вывод, чем упомянутый во второй главе книги П.Е. Суслонов. В то время как эксперт в Екатеринбурге пришел к выводу, что в лозунге «Не хочу жить в фашистском государстве» речь идет о современной России, то курские специалисты сочли современную Россию – монархией, в которой престол наследуется. Эта фееричная экспертиза, естественно, привлекла широкое внимание средств массовой информации, однако, несмотря на это, отменена она не была [51]. 25 мая 2010 года Михаил Деев был признан виновным и приговорен Заводским районным судом города Орла к штрафу в 200 тысяч рублей [52].
История дела вкратце такова. 24 декабря 2009 года старшим следователем следственного отдела по г. Орлу следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по Орловской области Владимиром Носовым предъявлено обвинение сразу по двум «экстремистским» статьям Уголовного Кодекса. Михаил Алексеевич Деев обвиняется в преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 282.2 УК РФ – участие в деятельности организации (конкретно – Национал-большевистской партии), в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности. Кроме того, М. Деев обвиняется по ч. 1 ст. 282 УК РФ в возбуждении ненависти и вражды, а также унижении достоинства человека и группы лиц по признакам национальности и принадлежности к социальной группе. Уголовное дело по ч.1 ст. 282 УК РФ было возбуждено 31 марта 2009 г., по ч. 2 ст. 282.2 – 17 августа, а 26 августа оба уголовных дела соединены в одно.
Представляется бессмысленным крючкотворством доказывать, что человек, повсеместно представлявшийся лидером орловских нацболов, не подлежит суду, поскольку «не выявлено местонахождение руководящих органов НБП и их состав, не описана её структура и принципы деятельности, не доказано наличие Орловского регионального отделения (ОРО) и руководящих органов в г. Орле и Орловской области, не указан хотя бы предположительный состав участников и численность, региональная структура, список актива, источники финансирования и т. д.», как это делают сторонники подсудимого [53]. Вопрос о том, правомерно ли и на основании чего была запрещена НБП, едва ли должен решаться в Орловском суде в рамках дела Деева. Обвинение же по его делу состояло в том, что он публично распространял вестник национал-большевиков «Рабочая борьба» за декабрь 2008 года и газету нацболов «Друг народа», а также «размахивал над своей головой» флагом, сходным с флагом НБП «до степени смешения».
Важно отметить тот факт, что для доказательства факта «агитации граждан» Деевым следствием использовались результаты прослушивания его телефона, которое вело Управление ФСБ по Орловской области с разрешения Советского районного суда г. Орла от 30 сентября 2008 года. Чем руководствовался суд при вынесении данного решения, неизвестно. Стоит отметить, что прослушивание переговоров Деева началось за полгода до первого уголовного дела по ч. 1 ст. 282 УК РФ, основанием для возбуждения которого послужило распространение печатной продукции «экстремистского» содержания на пикете в поддержку Конституции, состоявшемся 12 декабря 2008 г. То есть аудиозаписи телефонных переговоров велись вне рамок данного уголовного дела. Очень горько, что в современной России подозрение властей в том, что тот или иной гражданин исповедует оппозиционные взгляды и высказывает их, является достаточной причиной для ограничения его конституционного права на тайну телефонных переговоров.
Немаловажно отметить, что периодические печатные издания, распространение которых ставится в вину М.А. Дееву, были на момент их издания зарегистрированы в установленном законом порядке, публикуемые в них материалы на момент распространения не были признаны судом экстремистскими. К тому