Кот сидел рядом и не мигая смотрел на этот кошмар. Весь стол был залит какой-то мерзостью. Прошка орала так, что сбежались соседи. С Наташей случился глубокий обморок. Я не знала, что делать. Если бы не помощь дорогих соседей, мы бы не перенесли эту ночь. Я не видела, как снимали Ику и как уносили. Меня отстранили от этого, чтобы рассудок остался при мне. Но достаточно увиденного. Каждую ночь снится он.
Дачу продать не получается. Слухи расползаются слишком быстро. Оставила распоряжения Наташе. Ключи и прочее тоже у неё. Она вернулась на Перекупном. В Тярлеве после нашего отъезда не была.
Мы с Прошей подались в Харьков. Прошка к брату. Как будто нашла уже работу. Я сняла угол. Денег мало, хватит не более чем на месяц при условии жёсткой экономии. Но ехать обратно пока не решаюсь. Хожу на базар. Здесь недалеко, на Конной. Город немного похож на Петербург, это, несомненно, утешает меня от грустных мыслей.
Суббота, 1 августа 1914 г., Харьков
Война! Что будет? Возвращаюсь в Петербург!
Вторник, 4 августа 1914 г., Харьков
С отъездом ничего не выходит. В городе какое-то сумасшествие. Буря!
…
Вчера я видела на базаре Ику. Бежала за ним. Он шёл не останавливаясь, я не успела догнать, помешала телега, он скрылся за углом. Я кричала, но он не слышал. Потом появился кот. Не один. Ходит и ходит. Кот этот. Тот самый. Он всё смотрит. Сказала Прошке, она что-то ответила в довольно грубой форме о Сабуровой даче.
…
Я поняла! Их двое! Это шайка! Ика подговорил кота меня убить, и они пришли за мной, но ничего у них не выйдет. Пусть колотят в дверь! Я не слышу! Варю варенье! Только сахар. Забыла, нужен ли сахар.
…
Коты повсюду. Я занавешиваю портьеру – он сидит. Я сплю – он пробирается и душит. Нет мне спасения! Прошка обещалась прийти и не приходит. Всё время кто-то колотит в дверь. Они умышленно сводят меня с ума. Ика хорошо придумал натравить на меня это исчадье. Устала спать в кресле, не могу на кровати, под ней кот.
Харьковская губернская земская психиатрическая больница.
Изъято из вещей больной Е.С. Марковой, ист. бол. № 2139.
Пациентка сконч. 10.10.1914.
«Зачем дед Николай желал, чтобы я прочитала эти записи? Ясно, что Филиппа и Родиона интересует ожерелье. Но зачем они охотятся за дневником, если, по их словам, все в посёлке его читали? Или читали, но не сам дневник, а только отдельные выдержки из него? Они же не думают, что там изображено точное местонахождение драгоценностей? Будь оно так, за сто лет всё давно перекопали бы. Вот если бы у кого-то был план старого дома или фотография. Насколько я понимаю, тайник находился где-то в оранжерее. Сейчас оранжереи в доме нет. И вокруг дома ничего похожего. Да и дом стал меньше, потому что количество помещений и входов, описанных Еленой Сергеевной, явно не совпадает с сегодняшним расположением. Надо узнать у Василия».
Даша обошла дом, но кота нигде не было. Не откликнулся он и во дворе. Зато у забора нос к носу она столкнулась с соседкой.
– Привет! Ну и шороху ты навела! Мне звонил Родион и орал как потерпевший.
Даша беспокойно оглянулась на дом.
– Его сейчас нет, можешь не бояться. Уехал в лес к своему откопанному таланту, как его там, тьфу, слово всё время забываю, абстракционисту, вот.
– Света, я хотела с вами поговорить, можно я зайду?
– Нет, прости, не получится, Родион велел не пускать тебя на порог. Ох, как он орал! – с восторгом повторила Света. – Я сама сейчас приду. Хочу узнать подробности.
Даша поставила чайник, достала чашки и определила сладкую соломку в стакан, на манер букета.
Следом за соседкой появился Василий.
– Толстячок пришёл!
Даша кивнула. Кот с независимым видом прошёл в кабинет и устроился там на столе.
Света села за стол. Даша заварила чай.
– Зелёный? Нет? Ай, ладно, можно и не зелёный. Рассказывай, что у вас произошло?
– Ох, долго рассказывать.
– Ничего, у меня есть время, Родион только завтра вернётся.
– Света, скажите мне, а кто такой ваш Родион?
– Не поняла…
– Ну, чем он занимается? Вы сказали, что предметами искусства. Я слышала, что он занимался раскопками с дедом Николаем, – это правда?
– Да это давно в прошлом, а к чему такие вопросы?
– Вы спрашивали меня о подробностях, так вот мы подрались с ним именно из-за этого. Он почему-то рассвирепел, когда узнал, что я была в его кабинете и что я видела его в доме деда Николая.
– В кабинете? Дашенька, ещё бы, ты проникла в святая святых. Даже я там бываю нечасто.
Даша разлила по чашкам чай и села за стол.
Пока она рассказывала о своём разговоре с Родионом и последующей потасовке, соседка слушала открыв рот, то и дело подсыпая сахар в чашку. В особенности её потрясло, что Муму ел утку в апельсинах. Света принялась напряжённо размешивать сахар.
– Бедный пёсик, у него же будет понос! – резюмировала она, когда Даша закончила рассказ.
– Вы уверены, что раскопки в прошлом? Я видела у него в кабинете череп человека, ржавые гильзы и мину.
– Ах, это, они ненастоящие. – Света отодвинула сахарницу, отхлебнула чай и поморщилась: – Господи, почему такой сладкий?
– Безумное чаепитие, – буркнул кот из кабинета.
Даша усмехнулась, взяла другую чашку и налила в неё чай.
– Возьмите эту, а сладкий я вылью.
– Нет, допью этот, следующий буду пить без сахара.
– Безумное! – раздалось из кабинета.
– Что-то толстячок твой всё мяукает? Может, есть хочет?
– Может, и хочет.
– Так покорми! Кыс-кыс!
– Не такая уж она и безумная, – изрёк кот, появляясь на кухне.
Даша насыпала корм и поставила миску на пол. Не за стол же кота приглашать при посторонних-то! Василий принялся громко хрустеть.
– Голодный. Набегался с нашей Мурой.
– С какой Мурой?
– Кошка моя. Она так и живёт за домом, никуда не ушла, пока я в спа моталась.
– Да, я всё собиралась спросить: вы так внезапно исчезли, что случилось?
– Релакс и немного косметических процедур. Видишь изменения?
Даша покачала головой.
– Ты меня просто плохо знаешь, а вот Родику точно придётся по вкусу. – Света наклонилась ближе к Даше: – Я сделала губы, пятнышки кое-какие убрала.
Света собрала губы уточкой, демонстрируя новые губы.
– Очень красиво, – произнесла Даша.
– Я и грудь себе пару лет назад сделала. Хочешь, покажу?
– Не нужно, я вам верю.
– Ещё тату хочу!
Света выскочила из-за стола, повернулась спиной и приспустила джинсы.
– Вот здесь! Ящерку! Правда, шикарно будет?
Вася поперхнулся кормом.
– Блеск! – подтвердила Даша.
– Вот и я говорю, а Родик не разрешает.
– Почему? – Даша обрадовалась, что разговор снова зашёл о соседе.
– Ну, он говорит, что всё это для молодых хорошо. А я типа уже не первой свежести. Я-то вижу, как он на молоденьких смотрит. Полину, соседку, что до тебя здесь жила, всё мне в пример ставил. Типа она поухоженней, и волосы у неё блестят, а у меня солома. Теперь и у меня блестят. Я в растворе ромашки полощу. Я тебе говорила про ромашку?
Даша кивнула.
– Хорошо, что Полина уехала. С глаз, как говорится, долой…
– А почему она уехала?
– А я почём знаю? Родик говорил, что вроде Полина за границей теперь живёт, с бизнесом проблемы, скрывается или что-то типа этого, я не очень разбираюсь. Он с ней больше общался, она картину у него хотела купить. Не купила. Подожди, а почему ты спрашиваешь? Ты же вроде у Полины гостишь?
– Да, только я её никогда не видела, мне ключи поверенный отдал, я просто живу и за котом слежу.
– То-то я смотрю, что морда твоего кота мне знакома. Полина не говорила твоему поверенному, когда вернётся?
– Мне кажется, она не вернётся. Вроде дом продавать будет.
– Что ты говоришь! Надо же! Никто в доме надолго не задерживается, проклятье какое-то! Несчастливое место.
– А кто здесь до Полины Петровны жил?
– Ну, я всех, конечно, не упомню, мы здесь лет двадцать живём, до этого в другом конце посёлка жили. Знаю, что дом старый, тут что-то вроде коммуналки было, всех расселили, последняя старушка ни в какую съезжать не хотела, но она