Но у меня был ответ на этот вопрос.
— Во-первых, его сразу заподозрили бы в этом. А во-вторых, он должен прекрасно знать, что вы владеете заклинанием отката, и любой вред, причиненный вам, мог обратиться против него самого.
Ренуар кивнул:
— Ну, что же, с вашим первым доводом я готов согласиться. Но что касается второго, тут вы не правы. Я не владею заклинанием отката. Да, им прекрасно владела моя мать, но, к сожалению, мало знать слова заклинания, нужен еще и дар, чтобы его применять — а именно он мне не передался. Если у вас нет других подозреваемых, помимо Дюпона, то предлагаю закончить этот разговор и постараться еще немного поспать.
У меня был еще один подозреваемый — мадемуазель Ганьер, но я понимала, что если я произнесу это имя, то его светлость поднимет меня на смех. А потом, чего, доброго, еще и передаст Селесте мои слова. Так что лучше было промолчать, что я и сделала, снова забравшись под одеяло.
— Я понимаю, Айрис, ваше беспокойство, — продолжил маркиз, расположившись на другой стороне кровати, — теперь всё это касается и вас. Но если даже этот таинственный убийца существует на самом деле, то ему нет никакого резона причинять вред вам, ведь все знаю, что наш с вами брак — временный.
— Надеюсь, ваша светлость, что вы правы, — буркнула я и закрыла глаза.
Проснулась снова я уже поздним утром — шторы были распахнуты, и комнату заливал солнечный свет. Маркиз что-то читал, сидя в кресле, но стоило мне приподнять голову, как он тут же вскочил.
— С добрым утром, дорогая Айрис! Если не возражаете, я вызову лакея. Я ужасно голоден, но не решился потребовать завтрак, прежде чем вы встанете.
Разумеется — он не хотел, чтобы кто-то знал, что я спала в халате. Я поднялась, привела себя в порядок и через несколько минут уже наслаждалась чаем со сдобными булочками.
К полудню в замок на итоговую примерку бального платья прибыла мадам Софи.
Ее помощницы помогли мне одеться, и когда я посмотрелась в зеркало, то едва сдержала восхищенный вздох.
Платье было восхитительным, и в девушке, укутанной волнами голубого шелка, я едва узнала себя. Никогда прежде у меня не было такого дорогого наряда.
— Когда вы наденете еще и драгоценности, — без тени сомнения заявила модистка,
— от вас невозможно будет отвести взгляд. Все мужчины будут смотреть только на вас, поверьте, ваша светлость. И не вздумайте смущаться от того, что вы не ровня этим господам. Сейчас вы — жена маркиза Ренуара, так наслаждайтесь этим в полной мере!
Она расправила кружево на подоле платья и удовлетворенно кивнула.
— Высший класс! Вы созданы для подобных нарядов! И вот еще что - я только сейчас это поняла — вы чем-то похожи на предыдущую жену его светлости. А это значит, что вы выглядите как дама из высшего общества!
Она сказала это и принялась болтать о другом, не догадываясь, какую рану обнажила в моем сердце.
32.
Мне совсем не хотелось, чтобы кто-то еще заметил наше сходство с Габриэллой, поэтому я велела Камиле уложить мои волосы так, чтобы длинные светлые пряди не были выпущены. Но в ответ на это всё то время, что горничная трудилась над прической, я вынуждена была выслушивать ее охи и вздохи по поводу того, что, негоже прятать такую красоту.
После обеда Барруа принес бархатную подушечку на которой лежал восхитительный гарнитур с голубыми драгоценными камнями. Я не знала, как называются эти камни, да это было и неважно — они были старинными, явно дорогими и идеально подходили к моему платью. Впечатление от роскошного жеста маркиза испортило только одно — выражения лица дворецкого.
Когда Барруа передавал серьги и колье Камиле, он посмотрел на меня как на дворовую собаку, случайно оказавшуюся в хозяйских покоях. Но я предпочла сделать вид, что этого не заметила — совсем ни к чему было перед балом портить себе настроение.
— Ох, как они вам идут, ваша светлость! — восторженно ахнула горничная, когда я надела и серьги, и колье, и платье. — Право же, вы куда больше похожи на настоящую маркизу, чем некоторые дамы, которые бывают тут на балах.
И хотя я понимала, что моя горничная видела не так уж много знатных дам, ее одобрение мне всё равно было приятно.
Гости начали съезжаться, когда уже совсем стемнело, и повсюду зажглись разноцветные магические кристаллы, и весь замок стал похож на огромную шкатулку с самоцветами.
Я думала, что его светлость предпочтет встречать гостей один, не желая привлекать к своей временной жене особого внимания, но нет — маркиз пришел за мной, когда под окнами раздался скрип колес первой подъехавшей ко крыльцу кареты.
— Идемте развлекаться, дорогая! — заявил он и вдруг застыл на пороге.
Он смотрел на меня с таким удивлением, что мне стало и неловко, и обидно.
Неужели драгоценности и дорогой наряд значат так много?
— Айрис, вы восхитительны! Мне будут завидовать все мужчины в зале!
Я чуть наклонила голову, благодаря его за комплимент, но обида никуда не делась.
А еще появился страх, что временное замешательство его светлости было вызвано отнюдь не моей красотой, а тем, что он увидел, как я похожа на его четвертую жену.
Но я постаралась отогнать невеселые мысли, и в зал вошла уже с улыбкой на губах.
Тем более, что наградой за недавнюю сценку с дворецким в моих апартаментах послужила новая встреча с Барруа — на сей раз и он смотрел на меня по-другому, словно не веря, что я — это я.
Первым прибыл маркиз Вебер — отец Абелии. Это был уже старый и совершенно седой мужчина, и его согбенные плечи свидетельствовали о глубокой печали, в которую он до сих пор был погружен. Я боялась, что он отнесется ко мне с осуждением, но ничуть — он поприветствовал меня вполне сердечно. А когда Ренуар отвлекся, чтобы встретить других гостей, Вебер вздохнул:
— Я рад, что Ноэль снова счастлив. Он вырос на моих глазах, и я всегда мечтал...
Он не договорил и отвернулся, но я поняла, что он хотел сказать. Он мечтал, что, рядом с Ноэлем будет счастлива и его