— И что вы им ответили?
— Ничего конкретного не сказала, — покачала она головой. — Терпеть не могу, когда за молодыми людьми охотятся, как за дичью.
Эти неожиданные слова застали меня совершенно врасплох. Получается, Тахир не стала нас сдавать, хотя могла получить за это приличные деньги.
— Искренне благодарен вам.
— За что конкретно благодарите? — удивлённо приподняла брови хозяйка лавки.
— За то, что не всё в этом мире продаётся за креды.
Тахир грустно и понимающе улыбнулась уголками губ.
— Знаете, во времена моей молодости, существенно больше было принципиальных разумных, которые имели твёрдые моральные принципы и не продавались за сотню кредов. А сейчас, увы, слишком многое изменилось в худшую сторону, — с горечью произнесла она.
— Не всё так безнадёжно, — убеждённо возразил я. — Думаю ещё остались по-настоящему порядочные и честные люди в этом мире.
— Может быть, вы и правы. Искренне желаю вам удачи, загадочный проезжий, — тепло улыбнулась Тахир.
— И вам.
Вышел я из лавки Тахир с тяжёлым противоречивым чувством на душе. С одной стороны, было приятно узнать, что Тахир оказалась честным и принципиальным разумным. С другой стороны, появление этих двоих на грузовике означало, что нас активно ищут, и Финир не соврал насчёт обещанных ста тысяч кредитов за наши головы. Хотя мертвыми мы им точно не нужны, значит точно не за наши головы.
По дороге обратно я напряжённо обдумывал сложившуюся ситуацию. Если агенты Мидланда или городская полиция уже дошли до Тахир, значит, они планомерно проверяют все наши возможные контакты и связи. Вот только откуда они узнали о том что мы были у неё в лавке? Хотя им наверняка сообщил искатель, с которым я схватился у неё в лавке. И это означало, что и другие наши знакомые вполне могут находиться под пристальным наблюдением или арестом. С другой стороны какие знакомые? Мы в интернате были изгоями и с нами никто не дружил. Наемников из команды Бари сложно было назвать друзьями. Да и их уже никого в живых не было. Подруга даже не захотела поговорить со мной, когда мы вернулись, а сейчас где-то на другой планете живет. Получалось, что и нет у меня никого из друзей кроме Ори.
Вернувшись к нашему багги, застал Ори сосредоточенно изучающим какие-то сложные электрические схемы и диаграммы на светящемся планшете.
— Ну как прошло? — спросил он, не отрывая глаз от экрана планшета. — Успешно? Достал еды и воды?
— Достал всё необходимое, — отозвался я, аккуратно выкладывая покупки на заднее сиденье. — Но у меня для тебя есть плохие новости.
— Какие именно новости? Тебя узнали? — напрягся приятель.
— Нет не узнали, но нас активно ищут по всему городу. Сам видел, как к Тахир приезжали какие-то двое типов в униформе и настойчиво расспрашивали её конкретно про нас.
Ори, наконец полностью оторвался от изучения планшета.
— Серьёзно? И что она им сказала? — встревоженно спросил он.
— Ничего компрометирующего. Не выдала нас, несмотря на обещанную награду.
— Хм, честно говоря, совершенно не ожидал от неё такой принципиальности, — задумчиво потёр бородку Ори.
— Я тоже был приятно удивлён.
— Думаешь, это эти двое из Мидланда?
— А кто ещё это может быть? Может, не напрямую работают на них, но, так или иначе, точно связаны с ними. Обычная полиция действует по-другому — они бы просто нагрянули с обыском и ордером.
Мы молча и задумчиво перекусили безвкусными сухими пайками. Еда оказалась пресной и безвкусной, но достаточно питательной и калорийной. Ори, время от времени внимательно поглядывал на свои приборы и индикаторы.
— А что это за хитрое оборудование тебе выдали наши благодетели? — с любопытством поинтересовался у него.
— Продвинутая система радиоперехвата последнего поколения, — обстоятельно пояснил Ори. — Могу скрытно прослушивать все переговоры падальщиков в радиусе нескольких километров, если они будут использовать обычные рации без сложного шифрования.
— Действительно, полезная штука, эта твоя аппаратура. Если удастся поймать что-нибудь по-настоящему интересное в местном потоке радиоволн, — ответил ему, разглядывая выданное оборудование.
— На данный момент перехватываю только обычную болтовню, ничего особенного, — Ори продолжал настраивать приёмник, не отрываясь от экрана. — Караванщики без устали обсуждают свои маршруты, делятся слухами о нападениях падальщиков, жалуются на цены, кто о чём думает, одним словом — стандартная рутина пустынных трактов. Никаких упоминаний или даже намёков на нашу предстоящую встречу в эфире не проскальзывает.
— А насчёт пленных что-нибудь слышно? Может быть, хоть какие-то обрывки разговоров или случайные упоминания?
— Абсолютная тишина по этому вопросу, — покачал он головой. — Либо они достаточно умны и используют зашифрованные защищённые каналы с кодированием, либо соблюдают радиомолчание и пока предпочитают не болтать лишнего.
Я извлёк из походной сумки военный бинокль с мощным приближением и принялся осматривать раскинувшиеся вокруг нас пески. Местность представляла собой довольно унылую пустынную равнину с редкими песчаными возвышенностями — лишь изредка в раскалённом от жары воздухе вдалеке можно было различить тяжёлые грузовые машины, которые медленно, словно огромные металлические черепахи, ползли в сторону города, поднимая за собой шлейфы желтоватой пыли. Никаких признаков падальщиков или какой-то активности возле них не было заметно.
— Знаешь, приятель, — произнёс я задумчиво, не отрывая бинокль от глаз, — меня не покидает и всё сильнее беспокоит одна весьма неприятная мысль.
— И какая же именно тревожная идея не даёт тебе покоя? — Ори повернулся ко мне, заинтересованно приподняв бровь.
— А что, если этот загадочный Калдаш и жадные падальщики заранее сговорились и планируют цинично обмануть Финира? — я опустил бинокль и посмотрел на напарника. — Заберут все креды, а пленных так и не вернут, оставив их в неволе? А потом — продадут пленных вновь.
В таком случае нам придётся вмешаться и взять ситуацию под контроль, — спокойно ответил Ори. — По крайней мере, именно такие инструкции нам дали перед отправкой на это задание.
— Ты видимо не правильно всё понял. Во-первых нам запретили стрелять по падальщикам от слова совсем. Разрешили пристрелить лысого посредника если понадобиться, а по ним стрелять запретили. И потом против целого десятка вооружённых и опытных падальщиков мы вдвоём мало что сможем противопоставить. — С этими словами я высыпал на потёртое пассажирское сиденье три увесистые упаковки с иглами для моей винтовки и две запасные обоймы увеличенной ёмкости, после чего принялся старательно заполнять пустые обоймы блестящими на солнце иглами.
— Ты, как всегда, в своём репертуаре, — заметил Ори, бросив красноречивый взгляд на мои покупки. — У нас же есть багги с установленным на нём плазменным орудием.
— Это, безусловно, так, но кто может предсказать, сколько их в итоге соберётся на этой встрече. Если они неожиданно привезут серьёзное подкрепление или у них будут скрытые резервы поблизости…
Ори издал короткий саркастический смешок и покачал головой:
— Зачем и тащить на встречу столько разумных? Да десяток разумных чтобы прикончить посредника и его охрану более чем достаточно. И потом начальство нам категорически запретило открывать огонь по ним без крайней необходимости.
— Да ладно тебе, можно же совсем немного пострелять в случае чего, никто ведь не узнает о паре выстрелов в пустыне, — попытался я его убедить.
— Ага, конечно, «никто не узнает»… — с явной иронией в голосе передразнил он мою интонацию. — Уверен, что они через свои каналы всё прекрасно слышат и обязательно узнают о твоем никто не узнает. А потом нам придётся долго расхлёбывать все последствия твоей стрельбы.
— Лучше держи вот это и подкрепись. — Я кинул ему герметично упакованный армейский сухой паёк в упаковке. — А я пока немного позагораю под теплым пустынным светилом пока оно не село.