— Пусть только сумку вернет. Не надо его бить, — прошу тихо. И сразу куда-то улетучивается эйфория, настроение портится, а на глаза наворачиваются слезы. — Пожалуйста, Альберт…
— Да ладно, — мотает он головой. — Таких козлов учить надо. Средь бела дня на районе… Совсем офигели, — тянет медленно. Подбирает слова. Совсем как мой отец, когда на взводе пропускает мат.
— Альберт, — поднимаю на него заплаканные глаза.
— Да не бойся ты. Никто его убивать не станет. Стукнут пару раз, и все. Впредь будет знать… — раздраженно бросает Валдаев и смотрит на меня придирчиво и строго. — А что ты тут делала, Алена? Общага вроде в другой стороне. Универ тем более.
— Я за билетами ходила, — киваю на яркую вывеску касс.
— Куда-то уезжаешь? — насмешливо интересуется Альберт.
— Да, хотела к Олегу на праздники съездить. У него двадцать третьего построение. И его никто в Агдальск не отпустит, — вздыхаю печально. — Но я никуда не еду. Облом. Билетов нет.
— Печально, — улыбается мне Валдаев. — А ты хочешь в Тюмень? — спрашивает небрежно.
— Я бы поехала. Но теперь уже нет смысла обсуждать, — тяну горестно. И ни за что не хочу ни о чем просить Альберта. Инстинкты вопят: «Не проси! Это опасно!».
— Альберт, мы его взяли, — распахивается дверца машины. В салон заглядывает запыхавшийся Сэм. Протягивает мне мою сумочку.
— Проверь, Аленка, все ли на месте. Мы пока этого козла не отпустили, — кивает он на двух охранников, прижимающих к стене толстого злого детину с немытыми патлами. Тот буравит недобрым взглядом Мерседес. Кричит, что он не знал…
Подумаешь, какая-то левая девка!
— Все на месте, спасибо, — опустив голову, дрожащими руками перебираю содержимое сумки. А там кроме телефона и кошелька еще золотой крестик. Бабушкин подарок. Надевать я его не люблю. Там цепочка колючая, и в общаге оставлять боюсь. Вдруг украдут.
— Спасибо, — всхлипываю горестно. Вот бы потеряла! Его точно никак не восстановить. А это память на всю жизнь.
— Можно отпускать? — хрипло интересуется Сэм.
— Да, — кивает скупо Альберт. — Узнай, под кем ходит. И влупи штраф. Он видел, на кого напал. Это неуважение… Я не потерплю.
— Да, конечно, — бодро рапортует Сэм.
— Оставь кого-нибудь из пацанов, догонят потом с охраной, — бурчит недовольно Альберт. — И так задержались тут…
— Это все ты, Аленка, — прыгает на переднее пассажирское Сэм и добавляет поспешно. — Его никто и пальцем не тронул. Но я ему не завидую. Тут территория Камаза. Мы ему штраф выкатим…
— Сэм, — пресекает болтовню брата Альберт и берет меня за руку. — Все обошлось, Алена. Только на будущее будь повнимательнее, пожалуйста.
— Да, хорошо, — киваю я. Понимаю, что сама виновата. А то встала посреди дороги, рот открыла. Вот же дурочка.
— Прикинь, Сэм, Аленка к своему мальчику в Тюмень собралась. Декабристка наша, — ухмыляется довольно Альберт. — На праздник к любимому. Вот это я понимаю, подарок. А тебе Ларка что подарит? Носки или трусы?
— Да иди ты, — отмахивается от него Сэм. Видимо, давным-давно привык к приколам брата.
— Билетов нет. Я никуда не лечу, — мотаю головой. — Придется носки посылкой отправить, — добавляю весело.
Прижимаю к боку сумку и выдыхаю. Я под защитой. Валдаевы меня точно в обиду не дадут. Как же хорошо, что я подружилась с этой семьей. Такие люди замечательные!
— Может, поможем девушке? — положив затылок на подголовник, усмехается добродушно Альберт. — Как считаешь, братан?
— Ну а что? Можно, — тут же откликается тот. — Пахан вроде в Москву собирался. Может тебя подхватить, Аленка…
— Так мне в Тюмень надо, — смотрю удивленно.
— Он частным бортом летит, — объясняет как умственно отсталой Альберт. — Долетишь с ним до Москвы, а там на Тюмень рейсов полно. Найдем что-нибудь. Это от нас одно корыто раз в три дня летает.
— Ой, а так можно? — шепчу тихо. — Неудобно же…
— Неудобно на потолке спать, — ржет Сэм, а Альбер морщит идеальный нос.
— Ты много делаешь для мамы, Аленка. Отец не откажет. Я сегодня с ним поговорю.
Глава 16
— Алена, зайди, — после обеда вызывает меня к себе Валерий Георгиевич.
— Валерчик, — вздыхает с постели Любовь Даниловна. — Что случилось? Не забирай у меня мою Аленку. Она ни в чем не виновата, — и смотрит растерянно, словно ребенок, у которого забрали игрушку.
— Не волнуйся, Любаша, все в порядке, — берет жену за руку Валдаев. — Технический вопрос по зарплате. А ты пока покушаешь, да? — улыбается ласково. А у самого слезы в глазах стоят.
«Как он потом справится?» — вспоминаю причитания Катерины.
— А не будешь кушать, не пущу к тебе Аленку, — добавляет он с напускной веселостью и добавляет поспешно. — Шучу, шучу. Я давно предлагаю Алене у нас поселиться. А она ни в какую…
— Не могу, — развожу руками и вслед за хозяином дома выхожу из спальни.
Лицо у него тотчас же становится серьезным и насупленным.
— Прошу, — открывает передо мной дверь кабинета. Вхожу на ватных ногах и не жду ничего хорошего. Где-то я косякнула. Вот только где?
За тот месяц, что я помогаю Любови Даниловне, вроде все нормально было. Но богатым и знаменитым не угодишь. Так ведь?
— Присаживайся, — кивает Валерий Георгиевич на резное кресло, обитое полосатым шелком. Сажусь на краешек, оглядываюсь по сторонам. До самого потолка тянутся шкафы с книгами. А посреди комнаты стоит большой письменный стол с инкрустациями. Смотрю, а на дверцах шкафов такие же. Значит, делали на заказ.
Интересно, сколько же такой кабинет потянул? И даже представить себе боюсь. Очень дорого. Папа мой заказал дубовые двери во время ремонта, так они обошлись в целое состояние. А тут вся комната отделана орехом.
— Алена, — прокашлявшись, вздыхает Валерий Георгиевич. Смотрит на меня внимательно. Садится за стол, складывает руки в замок. — Тут такое дело… Альберт доложил…
— О чем? — ойкаю я. И в душе не ведаю, о чем пойдет речь. О нападении? Или все-таки о Тюмени? Хотелось бы уехать к Олегу на праздники и навсегда забыть о вырванной из рук сумке.
— Не перебивай, — усмехается Валерий Георгиевич. И даже пальцем мне грозит как маленькой. — Ты меня сегодня огорчила, Алена, — выговаривает он неторопливо. — Нужно по сторонам смотреть. Время сейчас сама знаешь какое… Хорошо, парни вовремя за тобой приехали. А то бы пришлось восстанавливать документы. Ну и деньги жалко, конечно. Они точно на дороге не валяются. Больше тебя никто не тронет на районе. Я поговорил с людьми. Но от залетных точно не застрахуешься…
— Спасибо, но я… — пытаюсь что — то сказать в свое оправдание и осекаюсь. Валерий Георгиевич прав. Ворона я самая настоящая.
— И что это за идея