— Не умничай, — цыкает на него Валдаев. — Миша, заедем в Новоселовку, а потом по своим делам, — отдает указание водителю.
А я краснею как свекла. Валдаев — занятой человек. А я его время драгоценное отнимаю.
Мерс летит по заснеженной трассе, сворачивает в город. И тут же уходит на узкие улочки частного сектора. Снует по ним, будто всегда тут ездили, и останавливается около старого деревянного дома.
— Артем, сходи по адресу. Найди нужный. Потом Алену проводишь, — велит Валдаев. Смотрит на меня добродушно и весело. — Все. Будь умницей, дочка, — роняет насмешливо фразу из какого-то фильма.
И я выдыхаю с облегчением. Когда человек сводит инцидент к шутке, значит, не держит зла.
Артем выскакивает из мерседеса, зябко ежится в тонкой куртке. Поднимает воротник и вихляющей походкой бежит куда-то в проулок.
— Идиот, — фыркает Валдаев, глядя вслед из натопленного салона Мерса. — Миша, я тебя очень прошу, пока я буду с Крюком базарить, поезжайте с Артемом на рынок. Купите ему шапку, что ли. И пуховик. Деньги я дам…
И я в который раз поражаюсь доброте и мудрости этого человека.
— Нашел! Второй дом от угла! — распахивает дверцу запыхавшийся Артем. — Алена, пойдем провожу.
— За ней пойдешь следом, — рычит недовольно Валдаев. — А то увидят девушку курсанта с левым мужиком. Нехорошо.
— Спасибо, — выдыхаю еле слышно.
Но от Валдаева разве что утаишь?
— Не за что. Не балуйся там, — улыбается он. По-отечески сжимает мои пальцы и добавляет грубовато. — Если вдруг что случится, сразу звони. Поняла?
— Да, конечно, — киваю, выходя из машины.
— Послезавтра в одиннадцать заберем тебя. На это же место подъедем, — ставит меня перед фактом Валдаев.
Наверняка все должно получиться. Олегу к восьми в училище. В одиннадцать меня заберут, и никто ничего не узнает.
— Ты прям как Штирлиц, Аленка, — фыркает Артем, пропуская меня вперед. — Конспираторша. Недаром на тебя наш Альберт запал…
— Глупости, — отмахиваюсь я.
Не придаю значения ни единому слову. Ну какой Альберт? Где он и где я?
Быстрым шагом иду к дому. Нажимаю на красную кнопку звонка и слышу, как у меня колотится сердце. Всего лишь два часа, и я увижу Олега.
— Иду, иду, — слышится из-за забора мелодичный женский голос. Кошусь на Артема, деловито проходящего мимо. Сжимаю в руках сумку и чувствую себя самой счастливой на свете. Замок щелкает, калитка открывается, и мне навстречу выходит худенькая женщина с длинной русой косой и голубыми добрыми глазами.
— Здравствуйте, я — Лена. Олег…
— Все уши нам про тебя прожужжал, — смеется она и подозрительно смотрит мне за спину. — Вам что-то подсказать, молодой человек? — обращается она к возвращающемуся обратно Артему.
— Богданов Артем где живет? — достает из кармана бумажку, вчитывается внимательно в пустой лист и называет собственные фамилию и имя. Озабоченно крутит по сторонам бритой башкой.
— У нас таких нет, — строго отрезает хозяйка. Заводит меня во двор и закрывает калитку. — Ходят тут всякие, — ворчит недовольно.
А я мысленно благодарю Валерия Георгиевича. Он, как всегда, все предусмотрел.
Глава 23
— Олежка меня поздно предупредил, — хлопочет по дому Юлия Петровна. Выдает мне чистое белье, машет рукой в сторону флигеля: небольшой пристройки с парой светлых комнаток и кухней. И поясняет устало. — Я же только со смены. Ничего не успела. Хорошо, что вчера котлет нажарила. А вот картошку не успела…
— Давайте я, — предлагаю, переминаясь с ноги на ногу. Дом у Плеховского однокурсника красивый, большой, мама очень приятная. А мне неудобно. Свалилась как снег на голову. Человеку отдохнуть хочется, а тут мы со своими свиданиями. Лучше было в гостиницу ехать, как Валдаев предлагал…
— Давай, — соглашается Юлия Петровна. — А то мне еще на почту сбегать надо. Там от дочки посылка пришла…
— А где она у вас? — обуваюсь в коридорчике. Накидываю на плечи пальто.
— Картошка вон, под раковиной ведро стоит, — улыбается хозяйка. — А дочка в Мурманске. У нее муж моряк. Там служат. А вас куда направят, еще неизвестно?
— Олег хочет во Владивосток попасть по распределению. Там медицинский университет есть. Буду переводиться…
— Ты тоже учишься? А я думала, отпуск взяла и прилетела к любимому, — смотрит на меня изумленно Юлия.
— Да, на третьем курсе, — киваю я. — В деканате отпустили, — вру безбожно. Не хочу никого посвящать в свои дела. Слишком много придется объяснять. И наверняка Юля скажет сыну, а он передаст Олегу. А тот начнет ногами топать. Заставит бросить Валдаевых и вернуться на скорую.
Но у Валдаевых легче в сто раз, безопаснее и зарплата больше. Доработаю до лета как-нибудь… Полгода осталось. Вот только Любови Даниловне врачи предрекают меньше. Может, поэтому вся семья трусится надо мной. Считают, что благодаря мне Любочка ожила.
Хотя не верю я в такую версию. Хороший уход, грамотное лечение — только так можно победить болезнь. А Лена Гусева — не всесильная целительница.
— Пойду постель застелю и вернусь картошку чистить, — открыв дверь, поворачиваюсь к Юлии Петровне.
— Так у себя можешь пожарить, Лен, — смеется она. — А я на почту быстренько смотаюсь и вернусь…
— Хорошо, — со всех ног несусь во флигель с постельным бельем. Снег хрустит под ногами, искрится на солнце, а на душе становится легко и приятно. Уже скоро придет Олег!
Бегом возвращаюсь за картошкой.
Кошусь на часы. Половина первого. Это же Олег скоро придет!
«Жду тебя!» — вернувшись в наш «дом», отправляю сообщение Олегу.
«Я уже вышел из училища. Скоро буду, любимая», — отвечает Олег.
И я на радостях быстренько чищу и режу длинными ломтиками картошку. Кидаю на сковородку в растопленное масло и бегу в спальню заправлять постель. Так и ношусь из комнаты в кухню. Перемешиваю жареху, одеваю наволочки на подушки. Выглядываю в окно. И чуть не пропускаю момент, когда хлопает калитка.
Олег! Любимый мой! Пару секунд любуюсь своим будущим офицером. Статный, красивый. В шинели и в смешной шапке-ушанке. Мажу взглядом по румяным щекам, по небольшому, словно вылепленному носу и выскакиваю за дверь. Лечу к Плехову со всех ног и только на полпути замечаю, как стынут ноги.
Я же в одних носках побежала!
Вот балда!
— Ленка! — подскакивает ко мне Олег. С букетом гвоздичек, с какой-то снедью в пакете. — Ты с ума сошла! Босиком! — рычит со смесью раздражения и счастья. Откинув пакет в сугроб, подхватывает меня на руки. — Ленка моя! — целует замерзшими губами.
— Олежек, любимый! — утыкаюсь носом куда-то в шею. И только сейчас до меня доходит. Пусть я добиралась к Олегу со сложностями.