— Ты читал? — уточняю недоверчиво.
— А что такого? — фыркает Извек. Трет ладонью бычью накачанную шею, лыбится довольно.
— Ничего, — отрезаю раздраженно. Не знаю, почему, но только от одной мысли, что кто-то читал отчет по Аленкиным разговорам, меня коробит. Наверняка миловалась со своим солдатом. А я тут с ума схожу.
— Да ты погляди, как все удачно складывается, — усмехается довольно Ромка. — Или ты и этот варик предусмотрел?
— Какой? — нехотя беру в руки листочки, сколотые степлером. Читаю. Губы сами растягиваются в улыбке.
Вот это поворот! Я, конечно, хотел попросить Лару позвонить Аленкиному отцу и обеспокоенно спросить про Тюмень. Но товарищ Плехов, дебил, бл. дь, управился сам.
Пролистываю распечатанные диалоги и довольно сжимаю кулак. Лафа! Самая настоящая лафа. Аленкин отец лихо отчихвостил солдата. Просто шкуру с него живьем снял. А тот оправдывался, юлил. Обещал с три короба…
— Я этого мужика знаю, — откинувшись в кресле, авторитетно заявляет Ромка.
— Какого? — уточняю на всякий случай.
— Да Отца Василия, — улыбается друг. — Хирург от бога, Алик. Самый настоящий кудесник, мать его. Такие случаи серьезные решает. Фантастический доктор, — тянет он восхищенно. — Помнишь, мне колено в драке повредил Дилижанс? Арматурой, сука, заехал… Эскулапы хреновы инвалидность предрекали. А Вася меня собрал, как кубик Рубика. Вот теперь бегаю на своих двоих… Да ты и сам знаешь…
— Отец Василий — пахан моей Алены? — смотрю изумленно.
— А ты не знал, что ли? Василий Андреевич Гусев. Величина. Хоть и главный врач в Вербном.
— Да как-то пропустил, — тру башку и мысленно даю себе хороший пинок под зад. Бл. дь, о чем я раньше думал?
— Хочешь, поедем к нему? Познакомлю вас, — с жалостью смотрит на меня Извек.
— Да, хочу. Поехали. Прямо сейчас, — подскакиваю из-за стола. Прячу документы в сейф и направляюсь к выходу. — Что сидишь? Пойдем…
— Ты быстрый, как понос, братан, — вздыхает Извек и плетется следом.
Сам прыгает за руль, несется как припадочный в Вербное. А я лениво глазею по сторонам, замечаю красивые коттеджи за заборами, елки, березки, кусты сирени в палисадниках.
«Вот тут и живет моя Алена. Вернее, жила», — цепляюсь взглядом за богатое подворье на холме. Извек снует по маленьким улочкам и на всех скоростях вылетает к больнице, окруженной клумбами.
— А ты откуда Гусева знаешь? — мажу взглядом по Ромычу.
— Когда меня городские коновалы приговорили, Милка Василия Андреевича нашла.
— Вот она у тебя дотошная, — усмехаюсь, взбегая по ступенькам.
— Нормальная. Любит меня, — самодовольно заявляет Извек и кивает старухе на входе. — Мы к Гусеву…
— Идите, сынки, идите, — пухлой рукой благословляет она. Поднимаемся на второй этаж. Идем какими-то коридорами. Без Ромки я бы точно тут заплутал. И выходим в отсек, обставленный кожаной мебелью. Цепляюсь взглядом за позолоченную табличку «Главный врач Гусев В.А.».
И сам до конца не понимаю, зачем приперся к Аленкиному отцу. Говорят, он нравом крут. Еще как пошлет.
— Можна-а? — кося под странника-полудурка, заглядывает в приемную Ромка. — Василь Андреич у себя?
— Ой, Роман Иванович, здравствуйте, — улыбается ему белесая девчонка, больше похожая на засушенную воблу. — Я сейчас доложу, — подрывается с места.
— Привет, Юль, — с видом гордого повелителя кивает Извек и добавляет в своей нахальной манере. — Я сегодня с братаном к вам…
— Ой, здравствуйте! — расплывается в улыбке глуповатая девица. — Я сейчас… Роман Иванович…
— Вот это прием, — хмыкаю, оглядывая совершенно рядовую приемную. Цветы, компьютер, стеллажи с папками. Ничего примечательного.
— Да я с ней того… — хлопает расслабленной ладонью по кулаку Извеков. Улыбается глумливо, давая понять, что отымел секретаршу Гусева во все дыхательные и пихательные.
— Василий Андреевич вас примет, — вернувшись, заявляет она торжественно. И краснеет, дуреха.
— Вот спасибо, кошечка, — весело откликается Ромка. А я взять в толк не могу. Ну на фига какая-то серая мышь, если живешь с королевой?
— Василий Андреевич, отец родной! — войдя в небольшой светлый кабинетик, раскрывает объятия Извек. — Как педжерик? Бегает? Может, ну его? На новый сменяем?
— Да все хорошо, Рома, — поднимается из-за стола большой крепкий мужик. Помню, видел я его, когда первый раз отвозил Аленку к общаге. Да и в личном деле фотка имеется. Но все равно меня немного сносит от мощи этого мужика. Такой руками не то что кочергу завернет в узел, но и мой хребет при случае…
— А я вот другана привез. Проблема у него, доктор, — плюхается в кресло Извек и машет в мою сторону лапищей.
— Чем могу помочь? — учтиво спрашивает меня Гусев. — Вы явно в помощи травматолога не нуждаетесь? — смотрит с прищуром из-под очков в золотой оправе.
— Рома, братан, выйди, — поворачиваюсь к Извеку. И тот с демонстративным вздохом встает и выходит.
— Интересно, — указывает на место за длинным столом Гусев. — По моим личным наблюдениям Роман Иванович игнорирует любые команды. — Кто вы? И что вам от меня нужно? — садится напротив.
Глава 25
— Альберт Валдаев, — представляюсь коротко. Подаю руку для рукопожатия и улыбаюсь, когда доктор крепко сжимает мои пальцы.
— Ну, я понял, — усмехается он и давит меня взглядом. — Речь пойдет о Лене? Чего вы хотите?
— Извиниться, — улыбаюсь я, придвигая визитку.
Работаю на инстинктах, словно по минному полю иду. Мне сейчас главное, если не заполучить в друзья Гусева, то хотя бы не стать его врагом. Мужик он резкий. А ну как запретит Алене приезжать к нам.
— Да ну? — с хитрым прищуром смотрит на меня Гусев.
— Да, это я был инициатором поездки Алены в Тюмень. Знал, что отец полетит туда по делам. Знал, что Алена соскучилась по своему парню. Вот и выступил посредником…
— И все? — изумленно тянет Гусев.
— Да. Все. Она там под надежной защитой. Прилетит послезавтра днем.
— Уверены? Я пробил по своим каналам. Нет там никаких рейсов. Ни из Агдальска, ни из Москвы, — бросает он раздраженно.
— Мой отец летает только частным бортом, — улыбаюсь я и добавляю заговорщицки. — Только это секрет…
— Да мне все равно. Только дочь верните живой, — вздыхает Гусев.
— С ней все в порядке. Она под нашей защитой. Можете быть уверены.
— Она же с Олегом, — недоверчиво смотрит на меня доктор.
— Ну, я думаю, он ее тоже в обиду не даст. В доме им ничего не грозит. А если выйдут в город, я пару человек приставлю дальним кругом…
— Каким образом?
— У нее жучок в сумке, — выдыхаю, словно признаюсь в особо тяжком. — Все под контролем. Не беспокойтесь.
— Зачем вы это делаете? — непонимающе роняет Гусев. — Запал на нее, Альберт Валерьевич? — косится сначала на визитку, потом на меня.
— Даже больше скажу. Влюбился. Но пока никаких действий не предпринимаю.