Юлия Олеговна Чеснокова
Вторая жена. (не) твои
Глава 1
Расплатившись на кассе, я взяла пакет с продуктами и вышла из магазина. Фрукты, овощи — витамины — и, конечно же, мясо. Ультразвуковое исследование показало мальчика, а мужчина должен есть побольше мясного!
Пакет чуть не выпал из руки — одна его ручка выскользнула из пальцев и апельсин выкатился на тротуар. Прокатился через бордюр и, упав на асфальт парковки, угодил к ногам Набиля, увидев которого я и опешила, не зная, куда бежать и как скрыться. Больше всего мне хотелось скрыть свой живот на тридцатой неделе, но был тёплый май, и лёгенькое свободное платье с рукавами в три четверти не позволяло замаскировать выдающуюся вперёд часть меня.
Я выдержала взгляд почти чёрных глаз, сверлящих меня. Чуть меньше семи месяцев назад я сбежала от него из Марокко. Точнее, мне помогли сбежать. Познакомившись во Франции с красавцем-миллионером, я размечталась, что попаду в сказку и мечты об идеальной любви сбудутся. Но я попала не в сказку, а золотую клетку. Я стала второй женой, которую не собирались выводить в свет, а держали любовницей для своих услад. У Набиля, как выяснилось, уже была жена и двое детей. Он ни словом не обмолвился об этом, пока я не узнала о них почти случайно… от ещё одной его любовницы. Он был бабником, женолюбцем, не пропускающим ни единой юбки, и та, что приходилась ему по вкусу, должна была любым способом стать его.
Он навешал мне столько лапши на уши, в которую я долго верила! Он до последнего заверял, что любит меня, что просто не может развестись из-за давления отца, партнёра по бизнесу — свёкра, приличий и детей. Я надеялась, сбежав, что всё осталось в прошлом и он забыл меня, как забыла его я.
— Элен… — произнёс он, и я, очнувшись, свернула в сторону и постаралась пойти торопливым шагом прочь.
Набиль поднял апельсин и, сжав его в крепкой ладони, поспешил за мной.
— Элен! Подожди, нам нужно поговорить!
Он говорил по-французски, конечно же, и мне было любопытно, как он нашёл меня в России? Ведь я спряталась даже не в родительском доме, где была прописана. Вот уже почти полгода я жила с Сашей, который спас меня. С Сашей, которого, казалось, я вот-вот полюблю за всю его доброту, за самоотверженность, за то, что он готов был взять меня с ребёнком, зная, что он от другого.
— Нам не о чем говорить! — через плечо бросила я.
— Есть!
— Нет!
Набиль дотянулся до моей руки, пытаясь остановить, но я отдёрнула её, и снова чуть не выронила всё, что купила.
— Ты ждёшь моего ребёнка! — жёстко, с прикрытым, но прорывающимся рычанием, выдал он.
— Он не твой! — обернулась я, чтобы заявить ему это в глаза. Ради большей правдивости.
— Врёшь, он мой.
— Как ты нашёл меня?!
— Ты сомневалась, что я смогу это сделать?
— Я надеялась, что ты уже и думать обо мне забыл!
— А ты забыла обо мне?
— Да!
— Ещё одна ложь!
— Чего тебе нужно?!
— Я не позволю тебе держать от меня вдали моего ребёнка!
— Повторяю — он не твой! А если бы и был — у тебя уже двое есть! Ими и занимайся!
— Ты прекрасно знаешь, что я это и делал, потому что несу ответственность за всех своих детей. И этого бросать не собираюсь!
— У тебя никто ничего не просит! Всё, что я хочу — жить без тебя, чтобы ты исчез!
— Ну, нет, хабибти[1], этого ты теперь не дождёшься, — ухмыльнулся он. Замолчав, стал покусывать изнутри нижнюю губу, как будто сдерживал какой-то порыв: не то злые слова, не то горячий поцелуй. На всякий случай я отступила на шаг назад.
— Хочешь ещё детей? Пусть тебе родит жена. Или Фатима. Она будет рада стать твоей второй женой! Она, но не я! И мы с моим ребёнком в тебе не нуждаемся.
— Ты всё такая же гордая, Элен, — он оглядел улицу, спешащих по своим делам прохожих, красную вывеску «Пятерочки», машины. — Неужели ты не хочешь для себя и нашего ребёнка чего-то лучшего?
— Лучшего? Чтобы ты научил его врать и обманывать? Нет, я не хочу ему такого отца!
— За тебя говорят злость и ревность.
— А за тебя? Алчность и самолюбие?!
— Я не знал, что ты беременна, когда искал тебя, — процедил он. Меня это слегка отрезвило. В самом деле, он же не мог знать, что я скрылась в положении.
— Тогда… зачем ты искал меня?
— А как ты сама думаешь? — его глаза сузились, но не опасно, а пристально и с лёгкой тоской. О, я знала этот взгляд, и никогда прежде не могла разгадать его до конца! Обман он скрывает или искренние чувства. Порой я сомневалась, что Набиль вообще на них способен, и тем не менее, он стоит передо мной и утверждает…
— Я не хочу об этом думать, мне всё равно! — пошла я дальше, не собираясь затягивать разговор, продолжать его. Я слишком хорошо знала, что Набиль умел напускать свои мужские чары, соблазнять, сводить с ума и обескураживать. Но больше я на это не куплюсь! Нет!
— Ещё увидимся, Элен! — бросил он мне в спину, явно не собираясь отступать. Держа осанку, я силилась не показать слабости, дошла до угла и, только свернув за него, опустила плечи и прислонилась к стене. Закрыла глаза, дыша поглубже, чтобы не разрыдаться. Этого ещё не хватало! И именно сейчас, когда уехал Саша…
Примечание:
[1] Милая, дорогая, любимая (араб. яз.)
Глава 2
За неделю до этого…
В приоткрытое окно донеслись звуки улицы, и я проснулась, а вместе со мной — малыш в животе. Он пошевелился, значительно пинаясь.
— Доброе утро, — прошептал Саша на ухо, ощутив движение ладонью, лежавшей на моём боку.
— Доброе, — немного развернув лицо через плечо, я получила лёгкий поцелуй.
После того, как он со своими друзьями помог мне сбежать из Марокко, прилететь из Африки домой, я больше месяца упиралась перед его уговорами переехать к нему в Новосибирск. Мне уже было не до тех приличий, которыми руководствовалась в Париже. Просто до конца не верилось, что Саше нужна буду я с ребёнком от другого; я пыталась его убедить, что он сам не понимает до конца, что предлагает и как разворачивает наши жизни.