В дверь раздался звонок, и я вздрогнула. Чуть не облила себя чаем. Время ещё не позднее, предвечернее. Саша? Он вернулся? Обрадоваться бы, да боязно разочароваться и опять ощутить боль, что его нет, это не он. Но кто тогда? Набиль? Его ещё здесь не хватало! Слава Богу, с тех пор как ушёл тогда — он мне не названивал и не возвращался. Но прошло достаточно времени, и кто его знает, что могло взбрести ему в голову?
Подойдя к двери, я взглянула в глазок. О боже, мама Саши! Что ей здесь нужно? Почему она приехала ко мне? Нет, нет, только не скажите, что у неё есть какие-то недобрые новости, я этого не переживу...
Спешно открыв замки, я рванула на себя дверь.
— Тамара Сергеевна? Здравствуйте...
Подвинулась, чтобы она вошла. Степенная дама с причёской и маникюром, дорогой сумочкой из натуральной кожи. Губы как будто бы подколоты ботоксом, да и лоб гладковат для её лет.
— Здравствуй, Лена, — она остановилась с самого краешка, словно на границе чужой территории, на которую не получила визу. Медлительно оглядывая прихожую, она изводила меня своим молчанием, и я не выдержала:
— Что-то с Сашей? Какие-то известия?!
— Нет-нет, о нём — ничего. Так, ехала по делам мимо и решила заскочить.
Выдохнула облегченно, будто с меня камаз съехал.
— Вот как... - на этот раз я не стала сама задавать тему и продолжать разговор. Ждала, что она скажет?
— Саши давно уже нет... - попыталась начать она, но сама растерялась, что добавить?
— Да, давно, — согласилась я.
— Он оставил тебе денег? — перешла она к делу. Так вот, ради чего приехала? Помочь и поучаствовать? — Нужно что-нибудь?
— Нет, у меня всё есть, спасибо, Саша позаботился об этом...
— Но ты всё-таки ждёшь нашего внука, поэтому звони, если что-то потребуется. У тебя есть наши номера?
— Нет, я...
— Я запишу тебе, подожди, — Тамара Сергеевна полезла в сумочку за блокнотом и ручкой. Человек старшего поколения, в телефон сразу как будто записать нельзя!
Я смотрела на её движения, следила за происходящим и пыталась подопнуть себя признаться, что жду не их внука, что они не должны беспокоиться об этом! Потому что — страшная и неотступная мысль — если Саша не вернётся, то ничто не поможет мне доказать, что Саша собирался усыновить чужого ребёнка. Без его поддержки я не смогу выдать черноволосого мальчика за его родного, и всё будет куда хуже, если я не признаюсь заранее, а они увидят ребёнка по факту.
— Вот, держи, — она протянула листок мне в руку, а не положила туда, куда клал свою визитку Набиль. Воспоминание об этом сделало меня в собственных глазах ещё большей преступницей. Передо мной женщина, в отсутствие сына которой я впустила сюда другого. Живу не у себя, ем не за свой счёт...
— Тамара Сергеевна...
— Да? — она посмотрела мне прямо в глаза. Взгляд у неё был столь строгий, неприступный, прохладный, что я поняла: скажу хоть слово, лишающее меня связи с Сашей через ребёнка, и перестану для неё существовать. Ничего не поможет, никакие доводы, со мной и разговаривать дальше не станут. И я не могу, не могу заставить себя сообщить то, что следовало бы!
— Он же вернётся, правда? — вместо задуманного, жалобно пробормотала я. На лице женщины случилась оттепель. Возможно она услышала в моём голосе неподдельное волнение, любовную муку ожидания.
— Конечно, Лена! Он уже столько раз пугал нас с отцом! Пропадал, бывало, и на полгода — ни слуху. ни духу! А потом объявляется, как ни в чём не бывало. Саша у нас такой... бедовый!
— Он очень храбрый, — признала я.
— Эта храбрость! Безумие ненужной отваги, — покачала она головой, но я заметила, как льстит ей высокое мнение о сыне. Как гордится она тем, что он именно такой, какой есть. Посмотрев на мой живот, Тамара Сергеевна позволила себе улыбнуться на самую малость, неловко как-то повела рукой, будто хотела погладить меня по плечу, но передумала в последний момент: — Ну, я поеду, Лена, не буду мешаться. Звони, если что.
Будь внутри меня на самом деле её внук, я бы постаралась задержать её, поболтать, сблизиться. Ведь это мать мужчины, с которым я хочу быть, с которым я живу. Мне важно её расположение. Однако при истинных обстоятельствах я не посмела играть из себя хорошую будущую невестку, не зная, приведёт ли жизнь меня когда-нибудь к этому, или нанесёт очередной удар...
* * *
Я развешивала бельё, когда зазвонил телефон. Услышала его не сразу — сушилка стояла на балконе и из комнаты звук доносился приглушённо.
Оставив недоразвешенное в тазу, вошла в комнату и посмотрела на экран. Катя, жена Крота. Какие-то новости?! И сразу же одёрнула себя на этой мысли. Зачем я вечно позволяю себе напрасно затрепетать, чтобы тотчас понять — не сбылось вновь. От этого руки опускались и жгутом беспредельной тоски стягивало сердце.
— Да, Катя? — подняла я.
— Привет, Лена, ты не занята?
— Да так, по хозяйству возилась, а что?
— Не хочешь встретиться сегодня, посидеть где-нибудь?
— Сегодня?.. — зачем-то повторила я, соображая, соглашаться или нет.
— А у тебя дела какие-то?
Какие у меня, безработной, могут быть дела?
— Нет-нет, я свободна. Давай встретимся, хорошо!
Мы договорились о времени и месте, и я стала заканчивать с домашними хлопотами, чтобы собираться. Не хотелось тратить лишнее без надобности, поэтому я для себя определилась, что закажу только чай и самый дешёвый овощной салат.
Выйдя пораньше, я забралась в автобус и доехала почти до самой кафешки, от остановки идти минут десять максимум. Было бы меньше, но с большим животом быстро ходить трудно, да и ни к чему, не дай бог споткнусь, упаду! Нет, я шла осторожно и внимательно, глядя под ноги и стараясь держаться подальше от скопления людей, чтоб никто не толкнул.
Катя уже сидела за столиком. Я подошла, в живую видя её впервые —