— Капитан, — начал он, — нам нужна абсолютная тишина.
Я понял, о чем он. Кивнув, я наблюдал, как он достает из своего инвентаря большую перламутровую раковину. Он поставил ее на стол, и комната наполнилась едва заметным, низким гудением, словно далекий шум прибоя. Мир за окном не исчез, но все звуки, доносившиеся с улицы гул толпы, крики торговцев, цокот копыт. Все это мгновенно стихло. Словно кто-то накрыл нас огромным, звуконепроницаемым колпаком.
Михаил сел напротив меня. Его пальцы нервно перебирали край бархатного камзола.
— Ты спрашивал, что произошло, когда я выпал из игры у ворот Лирии-Порта, — начал он тихо. — Я тогда ушел от ответа. Но после того, что случилось с эмиссаром… после этой засады, я больше не могу молчать. Это касается тебя. Напрямую.
Он сделал глубокий вдох.
— «Третья Сила», о которой говорил эмиссар. Я знаю, кто они. Их называют «Охотниками».
Он произнес это слово так, словно оно оставляло на языке вкус яда.
— Это… это теневое правительство. Не только Лирии-Порта. Всего мира игры. Они не просто играют в Этерию. Они считают ее своей собственностью. Новым этапом эволюции, который должен быть под их полным контролем. Их цель не только деньги, но и власть. Абсолютная власть над правилами новой реальности. Они не брезгуют ничем. Шантаж, подкуп, убийства в игре, чтобы устранить конкурентов. И не только в игре.
Его взгляд стал тяжелым, почти невыносимым.
— Похищения в реале, — он произнес это почти шепотом. — Это их почерк. Когда они находят кого-то, кто представляет для них интерес или угрозу, кого-то, кого нельзя купить или запугать… они просто забирают его. Лучшие медицинские капсулы, полная поддержка жизнеобеспечения. И полный, круглосуточный доступ к нейроинтерфейсу. Живая марионетка. Игрок, который никогда не выходит из игры, потому что не может.
Я слушал его, и ледяной холод, не имеющий ничего общего с магией, начал расползаться по моим венам. Я вспомнил фургон. Профессиональные, отточенные движения наемников. Слова Сергея:
«Они работали, а не дрались».
Они хотели меня 'хватить, а не причинить вред. Все детали, которые я до этого отложил в сторону как аномалии, вдруг сложились в единую, ужасающую картину.
Мое лицо, должно быть, изменилось, потому что Михаил замер на полуслове и уставился на меня. В его глазах отразилось сначала недоумение, а затем ужасающее, медленное осознание.
— Нет… — прошептал он. — Андрей… тебя тоже пытались похитить?
Я не ответил. Я просто смотрел на него, и мое молчание было громче любого крика.
— Клянусь всеми богами, истинными и ложными! — он вскочил на ноги, его кулаки сжались. — Я не знал! Андрей, я клянусь, я не знал! Я слышал об этом… телефонные разговоры моего отца… но я никогда…
Он был искренен. В его голосе звучала такая боль и ярость, что сомневаться было невозможно. Это была не игра актера. Это был крик человека, который только что понял, что его собственный мир, его собственная семья, чуть не уничтожила его единственного друга.
— Твой отец? — тихо спросил я, и этот вопрос был ключом к последней, самой страшной загадке.
Михаил медленно опустился на стул. Он выглядел так, словно из него выпустили весь воздух.
— Он не просто один из них, — глухо сказал он. — Он один из основателей «Охотников». Он… он видит в «Страннике» не чудо, не новую форму жизни. Он видит в нем идеальное оружие. Инструмент абсолютного контроля. А я… Я для него всегда был лишь побочным продуктом. Неудачным вложением. Слишком хрупким для реального мира. Поэтому я и сбежал сюда. В Этерию. Думал, что здесь я смогу быть кем-то другим. Кем-то… свободным. Но я не могу сбежать. Я не участвую в их делах, меня к ним и близко не подпускают. Но я слышу. Обрывки разговоров по телефону, когда он думает, что я сплю…
Он замолчал, глядя в одну точку.
— Я должен был догадаться раньше. Когда ты рассказал мне про свой статус… про «Сверхперсонажа»… Я слышал, как отец обсуждал «новую аномалию, которую выделил сам Странник». Они искали тебя. Все это время. Ты был их целью номер один. И я, идиот, сам привел их к тебе.
— Ты не мог знать, Миха.
— Должен был! — он ударил кулаком по столу. — После того случая у ворот… я начал слушать внимательнее. Я понял, что это не просто совпадение. И я узнал еще кое-что, Андрей. То, что делает наше положение еще в сто раз хуже.
Он наклонился ко мне через стол, его голос снова превратился в шепот.
— В «НейроВертексе» есть крот. Один из «Охотников». Я не знаю, кто. Но он на высоком посту. Очень высоком. Он сливает информацию. О тебе. Обо всех разработках. О каждом вашем шаге.
Мир сузился до размеров этой тихой, изолированной комнаты. Угроза была не снаружи. Она была внутри. «НейроВертекс» был не моей крепостью. Он был ловушкой, которую кто-то другой уже начал разбирать по частям.
— Я пытаюсь выяснить, кто это, — продолжал Михаил, его голос был напряженным. — Это будет сложно. Но я должен…
Он не договорил.
В этот момент перламутровая раковина на столе слабо засветилась. Низкое гудение, до этого бывшее почти неслышным, сменилось мелодией, чистой, неземной, и невероятно печальной. Голос, сотканный из самого света и звука, разнесся по комнате. Он был не в ушах. Он был прямо в голове.
«Простачок Легенда…»
Мы с Михаилом замерли, глядя на раковину.
«Твои знания — ловушка…»
Голос был спокоен, но в нем слышалась такая древняя скорбь, что у меня по спине пробежали мурашки.
«Беги, пока не поздно… Беги…»
Мелодия оборвалась. Свечение раковины погасло. Но эхо голоса все еще звенело в моем сознании.
Я посмотрел на Михаила. Его лицо было бледным, как полотно. Глаза широко раскрыты от ужаса, смешанного с благоговением.
— Что… что это было? — прошептал я.
— Я… я не знаю, — он заикался, его взгляд был прикован к раковине. — Она никогда… она просто блокировала звук…
Внезапно он схватился за голову, его лицо исказила гримаса боли.
— Логи! Системные логи! — выкрикнул он, и его аватар начал мерцать. — Они сыплются… сотнями! Капитан, меня…
Его фигура вспыхнула и исчезла. На стуле, где он только что сидел, остался лишь слабый, тающий ореол света.
[Системное уведомление]: Игрок [Легенда] вышел из игры.