Его дорожная одежда была темна от стаявшего снега, от плаща его веяло холодом.
— Господин герцог просит его принять, — повторил Лисий Хвост.
— Зовите! — почти закричала я. — Конечно, зовите!
Лисий Хвост снова поклонился и вышел, а я откинула горячее душное одеяло и подскочила на ноги.
— Куда?! — вскричала Марта.
— К нему! — выдохнула я, отыскивая халат.
— Нехорошо, неприлично! — ругалась Марта.
Но мне было все равно.
— Холодно в холле! — ворчала Марта, поймав меня за подол и не позволяя выйти из комнаты. — Наденьте сию секунду туфли, не то ноги заморозите!
Пока мы с ней боролись, пока она надевали на мои озябшие ступни меховые туфельки с помпонами, в дверь стукнули.
И почти сразу Ивар шагнул в мою комнату, сверкнув глазами и светлой цепью поверх черной бархатной богатой одежды.
— Герцог, — только и смогла вымолвить я, поднимаясь ему навстречу.
Ивар коротко поклонился.
И Марта, как по команде, испарилась, исчезла из виду.
А я, робея, подошла к нему.
И Ивар порывисто взял мою руку и прижал ее к своим губам.
Он изменился.
Я помнила его взъерошенным, нервным, одетым небрежно и просто.
Прежде у него был колючий злобный взгляд и кривая усмешка.
И эти ненавистные мне перчатки, которые он не снимал никогда…
Теперь этих перчаток не было.
Одна рука Ивара — левая, — была поросшей чешуей.
Но он больше не прятал ее.
Вторая, правая, была украшена странными, красивыми и пугающими когтями из желтого металла.
Одежда его была опрятна и красива, пошитая недавно.
И, главное, он переменился в лице.
Ничего нервозного в нем больше не было. В глазах его светилась уверенность и достоинство. И покой — очень глубокий и непоколебимый.
Он привлек меня к себе и поцеловал, легко и естественно.
Так, будто между нами не было мучительных сомнений и болезненных слов.
— Почему ты не шел так долго? — спросила я, обнимая его за плечи.
Я была совершенно сбита с толку его смелостью, его готовностью меня целовать и его близостью.
Он больше не отталкивал меня. Словно его боязнь продолжить род испарилась.
И эта смелость была необъяснима.
— Я теперь служу королю, — ответил он и продемонстрировал мне когти. — И эта служба очень удлиняет путь, куда бы ты ни шел. Справедливость и скорый суд может понадобиться на каждом углу.
Он улыбнулся, и в этой улыбке он тоже был новый.
Он не улыбался так радостно прежде.
А я просто сомлела от того, с какой неожиданной стороны он раскрывался передо мной. Уверенный в себе и красивый, смелый человек.
— Герцог Разрыватель — это тот дар, что дал мне король, — пояснил Ивар. — Не самое легкое занятие, но и не самое дурное. По крайней мере, не новое проклятье.
Ивар снова меня обнял, прижал к сердцу, и я вздрогнула, почувствовав, что он хочет сказать мне самые главные слова.
— Король… снял с тебя проклятье? — шепнула я с надеждой. — Ты теперь можешь продолжить род без опаски?
Ивар тряхнул головой отрицательно.
— Оно при мне, — ответил он, показывая мне свою чешуйчатую руку. — Но его можешь снять ты.
— Я?! — изумилась я. — Но как, каким образом?
Ивар кивнул.
— Я ошибался, — произнес он. — Король назвал это трусостью, но я действительно верил в свои страхи. Но он мудрее меня; он знает больше. Он напомнил мне, что твой ребенок не будет чистокровным аристократом. А значит, и пороки наши не унаследует. Для этого ведь Натан на тебе и женился. А я… я просто об этом не подумал.
Глаза Ивара вспыхнули, он поспешил спрятать взгляд и стал похож на смущенного юношу, переживающего первую весну своей любви.
— Прости меня, — сказал он, переведя дух.
— За что же? — удивилась я.
— За то, что своей глупостью заставил тебя страдать, — твердо ответил Ивар. — За то, что отказывался дать тебе надежду. Отвергал твою любовь. И оставил тогда одну. Прости.
Я рассмеялась, прильнула к нему, уткнулась лбом в его лоб.
— Я счастлива сейчас. И все горести забыты. Ты исцелил меня. Значит, и прощения просить не за что.
— Ты… ты выйдешь за меня, Вероника Рубин?
Он вдруг опустился передо мной на одно колено.
В протянутой мне руке с опасными и острым когтями я увидела черную, как его одежды, коробочку.
А в ней, на кроваво-алой подушечке, лежало массивное золотое кольцо с крупным алым камнем.
— Ивар, ты это серьезно?! — вскричала я, всплеснув руками.
— Да, — твердо ответил он. — Ты была права. Моя мать сделала ставку не на того сына. Это нам с тобой стоило пожениться. И у нас все вполне могло получиться изначально. Но раз уж так вышло… судьба дает нам еще один шанс. Такое случается редко. Так может, нам стоит попробовать?
— О, да! Ивар, да!
Я едва не задохнулась от счастья, когда он надел мне на палец это старинное кольцо и снова заключил в свои объятья.
Наши разговоры, вскрики и смех разбудили спящего в колыбели младенца.
Он заворочался и захныкал.
И я тотчас вспомнила, что я в первую очередь мать.
Как Ивар отнесется к ребенку?
Когда он был в моем чреве, Ивар говорил, что будет любить его.
Но сейчас?..
Я бросилась к колыбели, достала плачущего сына и прижала его к себе, укачивая и успокаивая.
Ивар проследил за мной — и снова улыбнулся своей новой чарующей улыбкой.
— Я буду любить его, — сказал он, словно угадав мои мысли. — Ребенок Натана… Я рад, что он родился. Я любил Натана. Он был моим братом, и я рад, что он не исчез, не оставив после себя следа. Это хорошо, что есть этот ребенок.
Ивар приблизился ко мне, снова обнял, заглянул в личико ребенка.
— Как ты назвала его? — спросил Ивар.
Признаться, об этом я не думала ни разу!
Пробивая себе дорогу в жизни, я думала только об одном: выжить и родить.
А сразу после родов я была так очарована этим маленьким чудом, что и не подумала, что ему нужно имя.
Мое солнце, мое счастье, мой свет — я придумывала для него сотни прозвищ, заключая в них всю свою любовь. И думала, что ни одно из имен не сможет