Сердце мое ухнуло вниз.
Ну, конечно! Деньги… Он посулил деньги тому, кто меня поймает!
Вот зачем казначей катался вдоль ручья!
Тоже участвовал в поисках, и нашел!
Но хитрому казначею не хотелось меня хватать, везти куда-то.
А вдруг еще не та девица, возись с опознанием, и зря..
Он дал мне приманку, и я сама прибежала в его дом, тем самым себя обличив.
Вот это попадалово…
— Вы молодец, — процедила я презрительно. — Вы очень умны. И деньги свои отработали блестяще.
Я выпустила из рук монету.
Звонко цокнула ею о лакированную столешню.
— Давайте, посылайте своих горе-слуг моему муженьку. Он быстро примчится сюда, полный любви ко мне и денег — вам.
— Эти люди, что накинулись на вас у ручья, больше не служат у меня, — спокойно заметил казначей. — Они наказаны.
Как наказаны — он не сказал. Но что-то мне подсказывает, что мне лучше не знать, что с ними сделали.
— Но наверняка есть другие? Зачем делать вид, что вы этого не сделаете? — я присела на стул, выпрямила спину и дерзко глянула в его глаза. — Давайте же. Я подожду.
Черные глаза казначея вспыхнули гневом.
Улыбка исчезла с его лица.
— Я достаточно богат, — отреза он мертвенно-спокойным голосом, — чтобы не учувствовать в поимке чужих жен. Меня не интересуют ваши семейные разборки.
— Однако, вы участвовали! — едко заметила я, намекая ему на встречу у ручья.
Лицо его нервно дрогнуло.
На высоких скулах проступил румянец.
Получалось, что я уличила его в чем-то постыдном. В том, о чем он сам предпочел бы умолчать, забыть.
И ни в коем случае не признаваться!
— Я не искал вас, — ответил казначей ровным голосом. Но я видела — он врет. — Мои дела, по которым я выезжаю иногда, вас не касаются.
— Сколько платиновых монет вы раздали, пока ездили по вашим делам? — не унималась я.
Да кто меня за язык тянет?!
Я делала неприличные намеки, но боже мой, как мне нравилось чувствовать его гнев и стыд!
До дрожи в руках!
Это чувство лилось в мое сердце как приятная прохладная вода с мятой в жаркий день!
Его черные глаза полыхнули пугающим огнем.
Я видела, я чувствовала — он взбешен, хоть лицо его оставалось спокойным.
Он вдруг порывисто ступил ко мне, так быстро, что я не успела встать.
Заглянул в мои глаза. И в его взгляде я увидела, что он ко мне чувствует: отвращение, презрение и какую-то гадливость.
Он считал, что я продалась Натану за деньги.
А когда он не исполнил очередной мой каприз, я сбежала.
Вот что думал обо мне казначей.
— Одну, — тихо и страшно произнес казначей, пожирая меня взглядом. — Я отдал только одну монету. Вам. Я сразу вас нашел, потому что вы не умеете прятаться.
Под его взглядом мне стало вдруг неуютно.
И даже страшно отчасти, да так, что вся моя резкая смелость с меня махом сползла. Как линяющая шкурка со змеи.
— Однако ж, герцог найти меня не может, — пробормотала я. — Значит, прячусь я неплохо.
— Это потому, — уже со злостью ответил казначей, — что он подспудно считает вас мертвой и ищет внизу по течению. А я искал выше. Потому что думал, что вы живы.
— Ну, так зовите, обрадуйте его, — одними губами шепнула я.
Красивое лицо казначея исказила брезгливая гримаса.
— Такая красивая, светлая женщина, и такая пустая, — с горечью произнес он. — Все мысли и все разговоры только о деньгах… Держите ваше серебро!
Он кинул на стол тяжело брякнувший кошель.
— Можете не пересчитывать, там ровно сто пятьдесят, — произнес он, отворачивая от меня лицо так, будто смотреть на меня ему было невыносимо противно. — Все-таки, я казначей. Считать умею.
— Премного благодарна! — язвительно ответила я, пряча кошелек поглубже за пазуху. — Прощайте, господин казначей, с вами очень приятно иметь дело!
— Чего не скажешь о вас, — буркнул он.
Я бодро подскочила на ноги и уже сделала к дверям несколько шагов, как вдруг грубый стук и грохот раздались с улицы.
— Именем короля, откройте! — провопили за дверью. — Мы ищем опасную воровку!
Казначей резко обернулся ко мне.
— Что вы еще натворили?! — прошипел он.
— Почему я?! — озлилась я. — Если б я что-то украла, зачем бы я к вам притащилась?!
Казначей мне не ответил.
Он пребольно ухватил меня за руку и втолкнул в какой-то темный альков.
Затем прошел к дверям, опустил решетку и только после этого отпер двери стучавшим.
На пороге появились несколько солдат в шлемах и латах — видимо, из городской охраны.
— Господин казначей, — они, однако, ему кланяться не стали. — Не приходила ли к вам молодая странная посетительница?
— Странный вопрос о странной посетительнице, — заметил казначей. — Что в вашем понимании странная? Отчего бы ей именно ко мне прийти? Вы меня подозреваете в неподобающих связях?
Солдаты переглянулись.
— Господин казначей, уже тише ответил один из них. — Замарашка молоденькая… у нее могут быть рубины. Она могла вам их предложить купить. Мы вас не подозреваем, но проверяем все дома, куда она могла постучаться.
Казначей даже дышать перестал.
— Рубины? — в изумлении произнес он. — Она украла рубины?! Безмозглое жадное существо!
Разумеется, это он мне адресовал.
И я чуть не выкрикнула из своего спасительного темного угла, что он сам такой!
Но тут солдат помотал головой.
— Не украла, а как будто бы добыла…
— Новые рубины?! — еще больше изумился казначей. — Не огранённые?!
Солдат кивнул.
— Вот и хотелось бы разузнать, где и по какому праву она их взяла. Но, вижу, ее тут не было.
— Да, — задумчиво произнес казначей, потирая лоб. — Рубины… Ничего себе!
— Драгоценный клад, господин казначей, — поддакнул солдат. — Ведь мы знаем: если объявился один камень, там будет и еще сотня-другая. Так что нужно этот камень найти и установить владельца. Не может же быть, чтоб замарашка имела на него права!
Я даже рот зажала чтоб не начать ругаться.
Не может?! Это кто такое сказал?!
Однако, было и еще кое-что.
Рубиновый клад.
Сотни две камней.
Да этот казначей меня сейчас уволочет в подвал и посадит на цепь, чтобы я эти рубины для