— До брачной ночи?.. — пробормотала сбитая с толку Ида.
— Чтоб обрюхатить эту девку, — прорычал Натан. — Наследник. Он родит наследника, и король велит ему быть герцогом и продолжать наш род!
— Но погодите! — визгливо закричала Ида. — Наследник-то первым родится у Натана!
— Но ты же сделаешь все, чтоб он не родился? — усмехнулся Ивар. — В этом деле мы с тобой в одной упряжке. Я получаю корону — ты получаешь Натана. По рукам?
— Ну уж нет! — взвилась Ида. — Кому понравится этот грабеж?!
— Скажи честнее — кому нужен этот болван без денег, — хихикнул Ивар.
— Натан не уступит тебе своего права! Первым наследник родится у него! — орала Ида. — Да черт с ней, пусть будет его женой! Главное — Натан статус сохранит, и…
Дальше Ивар уже не слушал.
Он молча попивал вино и покачивал головой в такт воплям Иды.
«Теперь эта рыжая дура не посмеет отравить Нику… не посмеет!»
Глава 67
Ида ревновала все равно.
Только что она готова была драться с Иваром за титул, который тот хотел отнять у братца.
Но глядя, как Натан собирает подарочный букет для меня, Ида снова ощутила ядовитую злость на сердце.
А он старался так, что сразу было видно — это для любимой женщины.
И Ида почувствовала, как ее снова отодвигают на второй план.
Как ненужную и использованную вещь. На самую дальнюю полку.
И не факт, что с этой полки ее когда-нибудь достанут.
— Ты действительно любишь ее? — тихо спросила она, наблюдая, как Натан сам распределяет цветы в корзине, как устраивает на белоснежной салфетке сладости.
Натан кинул на Иду быстрый, недобрый взгляд.
— Я восхищаюсь ею, — ответил он. — Никогда б не подумал, что в душе этой девушки столько силы и упорства. И столько достоинства. Она не бегала, не умоляла, не цеплялась за меня. Отошла и устроила свою жизнь сама. Не то, что ты.
От обиды у Иды перед глазами стало темно.
Она закусила губу до боли, почти до крови, чтоб не расплакаться.
Ее лоск, ее самоуверенность и гордость, какими она всегда блистала, давно куда-то испарились. И она, рыжая, яркая, теперь казалась посеревшей, как застиранный лоскут.
Как бездомная рыжая драная кошка, промокшая под осенним дождем…
— Это потому, — с обидой ответила она, — что я не вижу жизни без тебя. Ты мой воздух. Ты сам — моя жизнь.
Натан поправил великолепную нежно-розовую розу в букете, перевитом атласными лентами, и насмешливо фыркнул.
— Это всего лишь слова, — грубо ответил он. — Я не помню, чтоб удушье тебя преследовало, когда ты крутила роман с тем хлыщом, помнишь?
Ида вспыхнула румянцем от стыда до корней своих рыжих волос.
Натан никогда не напоминал ей о ее мимолетных романах.
Иде даже казалось, что он горд тем, что она, такая яркая и красивая, за которой волочились все видные кавалеры города, принадлежит ему.
А теперь вдруг…
— Она тебе и слов таких не говорила, — хрипло выговорила Ида, давясь обидой и ревностью.
— Не говорила, — Натан снова глянул на девушку с неприязнью. — Поэтому мне очень хочется, чтоб сказала. И я все для этого сделаю!
Ида не вынесла.
Ей казалось, что от унижения ее мозг сейчас взорвется.
Острые иглы стыда накололи ее лицо так, что оно пылало и болело от этого жара.
— Ты клялся мне в любви! — выкрикнула она. — Ты повторял, что мы будем вместе всегда! Ты говорил, что я самое дорогое в твоей жизни! Что ты желаешь меня больше, чем кого-либо и больше, чем что-либо в этой жизни. И что же?!
— Я ошибался, — равнодушно ответил Натан. — Я долго думал над этим. Мы ведь с тобой пали жертвами семейного проклятья…
— Я не считаю это проклятьем! — отчаянно выкрикнула Ида, перебив его.
Но Натан не слушал ее.
— Наши чувства, наше влечение, — продолжил он, как завороженный, — были лишь наваждением. Страстью, которая вспыхивает внезапно, горячо и сильно, но так же быстро гаснет. Если бы мы были умнее, если бы мы перетерпели и не вступили в эту порочную связь, у нас был бы шанс избавить наш род от проклятья навсегда.
Ида слушала его, молча рыдая. По щекам ее потоком лились слезы.
— Любовь — это дар! — закричала она. — Любовь не проклятье!
— Я не любил тебя, — грубо ответил Натан. И Ида вскрикнула, словно он ударил ее по лицу и разбил ей губы.
— Не любил? — повторила она. — Не любил?!
— Именно ты меня соблазнила, — ответил Натан. — А я малодушно поддался страсти. Но я не любил. Не мечтал о тебе ночами, не добивался тебя. Не ждал с волнением встречи. Потому что ты всегда была рядом, удобная и готовая… погубить меня.
— Погубить? Вот как ты заговорил! — со смехом сквозь слезы прокричала Ида.
Натан продемонстрировал ей свою руку, покрывшуюся чешуей.
— Этой рукой первой я коснулся тебя, — сказал он. — И скверна во мне проросла. И сейчас именно я расплачиваюсь за нашу связь, теряя красоту и человеческое обличье.
— Скверне все равно, на какой руке прорастать! — закричала Ида. — Это не я тебя ею заразила! Весь наш род, вес наши тела ею заражены! Она просто проступила на тебе! Не я в этом виновата!
— Ты! — заорал Натан, теряя самообладание и топая ногами. — У Ивара такая же чешуя, и растет она с самого его детства! Но он с тобой не путается, и ни с кем из нашего семейства! И чешуя не разрастается и не поглощает его! Он греется теплом людей, он полощет руки в их крови, когда дерется на дуэли! И поэтому скверна его не поглощает! Поэтому я тоже хочу исцелиться! Или хотя бы остановить эту болезнь! И для этого мне нужна Никаниэль!
— Так ты уж определись, — захохотала Ида страшно, сверкая злыми глазами, — чего ты хочешь, ее любви или волшебную пилюлю! Любовью тут и не пахнет! О, чем больше я узнаю тебя, тем больше уважаю Ивара! Вот кто настоящий мужчина в вашей семейке! В отличие от тебя, он не стал искать