Двести метров. Сто. Пятьдесят.
Тридцать.
Внезапно с платформы, брызнули огненные вспышки. Очередь из крупнокалиберного пулемета ударила по передней части тепловоза. Мы бросились на пол, я почувствовал, как пули рикошетят от толстого металла. Ну да, тепловоз массивный, тяжелый. Это танк на рельсах.
— У нас даже ответить нечем! — крикнул я, вдруг почувствовав как что-то жидкое и теплое коснулось моей руки. Это был машинист — он не успел спрятаться и погиб. Ни за что. Просто так.
А никто из нас не умел управлять тепловозом. Этому, к сожалению, в ГРУ не учат.
Платформа с пулеметом осталась позади — мы просто проскочили мимо. Однако этот факт говорил о том, что впереди нас тоже будут ждать и поезд небезопасен.
Внезапно откуда-то появилась вспотевшая и запыхавшаяся Лейла. Ворвавшись внутрь, она громко воскликнула:
— Охрана, что была на станции, нас не тронет. Я им все объяснила. Но нас уже ждут впереди и с этим ничего не поделать.
— Ничего себе прогулка, — выдохнул Шут. — Может того, сойдем?
— Обязательно, как снизим скорость! — напряженно отозвался я, осматривая тело машиниста и чувствуя тяжесть на душе. Он погиб просто так, ни за что. На кой-черт было стрелять по нам из пулемета⁈ Здесь же просто груз хлопка и древесины. Или это не все и здесь есть что-то еще?
Глава 15
Ловушка
Я оттащил тело машиниста в угол, накрыв его брезентом, который нашел под сиденьем.
Так было правильно. Хотя бы потому, чтобы не измазаться в крови. Я занял его место, принялся осматриваться.
Само собой никто из нас ранее в кабине управления таким транспортом не оказывался. Ну, просто не приходилось.
Место помощника машиниста отсутствовало — ну, кто бы сомневался⁈ От него осталось только кривобокое облезлое поворотное кресло.
— Смотрите, — громко произнес Шут спустя минуту, указывая на смятую старую схему, лежащую рядом с пошарпанным пультом управления. — Это случаем, не карта железнодорожных путей? Вроде как здешних. Лейла?
Девушка подошла ближе. Ее пальцы скользнули по пожелтевшей бумаге, выискивая нашу позицию.
— Да, кажется это Кандагар. А мы сейчас примерно здесь, — она ткнула в точку северо-восточнее товарной станции. — А впереди… Смотрите, скоро развилка. Основной путь, огибая северную часть города, уходит на северо-запад, скорее всего, к Кундузу. А вот этот, запасной… Он тупиковый. Упирается в старый технический пункт, судя по карте, он заброшен еще до войны. А еще там рядом есть небольшой кишлак. Место пратически глухое, даже не знаю, что там сейчас. Блин, до развилки осталось совсем немного!
— Значит, нам туда, — я выглянул в окно, оценить пространство впереди. Слева увидел скоростемер, который показывал шестьдесят километров в час. — Но на такой скорости ничего не получится! Должна быть переводящая стрелка или что-то вроде того. Ее нужно переключить, затем проехать по выбранному направлению.
Дистанционного переключения тут нет и появится еще очень не скоро. В послевоенном Афганистане вообще с железными дорогами плохо, даже несмотря на мощную экономическую и техническую поддержку СССР.
— По-хорошему, вообще нужно остановиться! Эй, погодите… Мы, кажется, горим!
И верно. Где-то в носовой части тепловоза мелькали оранжевые всполохи пламени. Наверняка там и дым валил, но в темноте его просто не было видно. Только сейчас до меня донесся запах гари.
— Наверное, топливопровод из пулемета зацепили! — воскликнул Паша. — Здесь дизель! Эта ж дура на солярке работает, все старое, в масле. Одна искра, само все воспламениться.
— Горим, но вроде несильно! — отозвался я, визуально оценив степень пожара. Затем указал в сторону сиденья помощника машиниста. — Шут, хватай огнетушитель. Вдруг можно погасить?
Надежды, конечно, мало. Раз загорелось топливо, то это проблема почти нерешаемая. Не в таких условиях.
И все же Паша решительно подхватив с пола большой, облезлый огнетушитель, ногой распахнув дверь, бросился в носовую часть локомотива. Как раз туда, где я и видел огненные всполохи. Вернулся он минуты через четыре.
— Огнетушитель полное дерьмо. Но вроде больше не горит. Там ничего серьезного не было, пара одиночных очагов.
— Отлично! — облегченно выдохнул я.
Стоит отметить, что вагоны, а может и сам тепловоз были советского производства. Только очень старые, времен царя Гороха. Само собой, все это передавалось в Афганистан уже далеко не новым, видавшим виды. Обсуживали их тут плохо, а порой и вовсе — никак. Само собой, состояние техники оставляло желать лучшего.
На грязном засаленном пульте, сверху панели, была приклепана большая алюминиевая бирка. Потянувшись, я протер ее рукой. Там отчетливо проступило короткое название, вероятно модель самого тепловоза: «ЧМЭ3». Память подсказывала мне, что локомотив как-то связан с Чехословакией. Точно не помню. Панель управления здесь типичная для советского производства — ничего лишнего, чопорно и просто. Рычаги, тумблеры, манометры… Часть кнопок отсутствовали — имелись только торчавшие, кое-как заизолированные провода. Да-а, ГРУ готовило нас ко многому, но не к управлению тепловозом где-то в темноте афганской глуши.
Я что-то нажал и впереди тепловоза вспыхнул тусклый желтый прожектор. Теперь, отчасти, можно было видеть пространство впереди поезда.
— О! Ну, так лучше… Только нас теперь за пау километров видно!
— Бляха-муха, ну должны же здесь быть тормоза! — ругался Шут, осматривая кабину. — Аварийный или что-то вроде того.
— Не забывайте, за нами еще десяток вагонов есть! — напомнила Лейла. — Все это остановить будет очень непросто.
Мы начали лихорадочный поиск. Лейла осматривала панель слева от сиденья, а я заглянул за приборный щиток, осмотрел верх кабины. Корнеев же, остановившись у смотрового окна машиниста, вдруг указал на два расположенных друг напротив друга, мало приметных облезлых рычага, расположенных почти под носом.
— А это не они?
Естественно, обозначений там не было.
Как бы это наивно не звучало, но большинство людей считает, что тормоза, неважно где — это педалька, как на автомобиле. А в поезде эта педалька просто должна быть больше, чем на машине. Так вот на тепловозах, электровозах и прочих локомотивах никаких педалей не было и в помине. Только рычаги. Тормоза продублированы, одни локомотивные, другие для всего состава. Обе системы для разных задач, ситуаций и условий. Само собой, это все сложно, с ходу во всем этом разобраться можно только на удачу. А вот сломать что-то или устроить аварию — раз плюнуть.
— Может и так. Попробуем?
— Жми! — кивнул я. — Левый!
Шут изо всех сил потянул рычаг на себя. Раздался оглушительный скрежет, лязг, и нас всех резко бросило вперед. Искры из-под колес слегка осветили землю справа и слева от тепловоза. Состав содрогнулся, постепенно замедляя ход, но почему-то меня преследовали сомнения, что мы остановимся до