Мы с Джиной, как самые пунктуальные, шли чуть впереди, задавая темп. Остальные, образовав оживленную и немного шумную группу, плелись за нашими спинами, то и дело переговариваясь и смеясь. Они обсуждали планы на день, предстоящие занятия и, конечно же, вечерние развлечения. Ну-ну, а потом ночную расплату перед Ладой. Академия при Токийском университете управления, известная своими строгими требованиями и интенсивной программой, требовала от студентов полной вовлечённости и постоянной работы над собой. Например, школьную форму нужно было носить даже вне учёбы, просто сегодня какой-то день послабления, вот и вижу, прости господи. А форма им всем идёт….
Учеба занимала большую часть времени, но они старались не упускать возможности отдохнуть и развлечься. На халяву, естественно, поскольку особо деньгами их не баловал, это ведь мне передали их счета в управления и без моего разрешения ни один счёт оплачен не будет. Тирания, согласен, но как этих особ ещё воспитывать. Тут главное палку не перегнуть, а то зацелуют до смерти. Если что, то вовсе не шутка.
Но сегодняшнее утро ощущалось совершенно иначе. В воздухе буквально висела какая-то необъяснимая напряжённость, словно перед грозой. Даже обычное утреннее щебетание птиц за окном казалось приглушенным и тревожным. Может, дело было в том, что артефакт «Ханойская роза», созданный лично мной с особой тщательностью и кропотливостью для постоянного подавления — скажем так, несколько избыточных — способностей Май, начал вести себя крайне странно. Этот артефакт, выполненный в виде алмазного мелкогранёного шара внутри которого была выполнена тоже алмазная роза из алмазов соответствующих цветов в природе попросту не встречающихся и закреплённая на массивную длинную серебряную цепь в виде эдакого кулона. Он покоился у нее на груди, под тонкой тканью блузки.
Слишком приметная вещица, потому и приходилось стараться его прятать под одежду. Но сегодня…. Сегодня он начал слабо, но отчетливо светиться изнутри, испуская неровные, пульсирующие лучики бледно-голубого света. Никогда прежде такого не происходило за все время его использования. Что за чертовщина, что за чудеса? Украдкой взглянул на Май, стараясь сделать это как можно незаметнее, искоса, словно случайно. Но, к моему удивлению, она выглядела совершенно спокойно, даже слегка весело, как будто ничего необычного не происходило. На ее губах играла легкая полуулыбка, а в глазах не было ни тени беспокойства. Или же….
Или же это было лишь тщательно разыгранное спокойствие, маска, скрывающая истинные чувства? Возможно, она сама чувствовала изменения в работе артефакта, но предпочитала не показывать этого? Эта мысль заставила меня нахмуриться. Неужели «Ханойская роза» выходит из-под контроля? Последствия этого могли быть, мягко говоря, непредсказуемыми. Сейчас же вспомнил долгие часы, проведенные в моей мастерской за его созданием, каждый выверенный жест, каждый всплеск соответствующей из шести сил на очередном этапе, наложенные на него. Я был уверен в своей работе… или мне только казалось?
— Иван, ты что задумался? — Май отвлекла меня от тревожных мыслей, слегка тронув за локоть.
Ее прикосновение было легким и ненавязчивым, но достаточным, чтобы вернуть меня в реальность.
— Мы уже пришли.
Действительно, вход в станцию метро оказался прямо перед нами. Его широкая арка, подсвеченная тусклыми лампами, словно зияла, приглашая внутрь. Утренний поток людей, спешащих на работу и учебу, неудержимо двигался к эскалаторам, словно мощный прилив, устремляющийся вглубь темного устья реки. Толпа, бурлящая и многоголосая, поглощала все вокруг. Погруженные в полумрак эскалаторы, медленно ползущие вниз, напоминали пасть гигантского подземного чудовища, готового проглотить всех, кто осмелится спуститься в его утробу. Воздух здесь был спертым и теплым, пахло машинным маслом и потом.
Проходя через автоматический турникет, машинально залез в свой пространственный карман «лепесток», прикрепленный над рукой. Внутри него, словно в отдельном измерении, хранились различные мелкие предметы, в данном случае произведения искусства моего ювелирного ремесла. Ощутив, как мои пальцы вновь скользят по гладкой поверхности моих самоцветов, невольно отметил эту привычку. Это было почти бессознательное действие, успокаивающее и привычное, как перебирание четок. Май, стоявшая рядом и заметившая это движение, усмехнулась краешком губ. В ее взгляде читалось легкое снисхождение и едва заметная ирония. В иные моменты прибил бы эту язву, но она слишком ценный специалист, который со временем даст мне возможность самому делать телепорты.
Вот и подумал в очередной о том, что давно пора бы уже переложить все свое добро в подобные же пространственные карманы перстня — подарка Светиного дяди, перепугавшегося от уведенных артефактов, когда они по недомыслии одной из тогда ещё вовсе не моих сестёр Дорогобудовых выпали из личного лепестка, кольца с расширенным внутренним пространством. Но они были уж больно большие, слишком вместительные. Представив себе, как буду потом шарить там вслепую, пытаясь выудить нужную вещь, невольно поежился и чуть не рассмеялся от сюрреалистичной картины. Замучаешься их там потом вылавливать, словно иголки в стоге сена. Эта мысль окончательно убедила меня отложить эту затею на потом. Слишком уж рандомный процесс.
— Ты слишком осторожен, — прозвучал рядом с моим ухом ласковый, почти шепот, принадлежащий Май.
Я почувствовал легкое дуновение ее дыхания на своей щеке.
— Если кто и осмелится забрать что-то из твоего, мне этого дебила даже жалко не будет, — добавила она с легкой усмешкой, в которой, однако, чувствовалась стальная решимость. — Аж мороз по коже пробегает, только представлю, что Лада с ним сделает, даже за одну мысль о подобном, поскольку даже осуществить что-то подобное в ее присутствии просто физически невозможно.
Она окинула взглядом мою фигуру, словно оценивая надежность моей защиты, и ее глаза на мгновение задержались на моей руке, где под маскировкой скрывался вход в «лепесток».
— Что, всё-таки мечтаешь заполучить что-нибудь из этих суперартефактов? — с легкой иронией в голосе спросил её, стараясь скрыть усталость, которая внезапно накатила на меня.
Ничего удивительно в том, что Май давно проявляет интерес к моим изобретениям. Это ведь часть договорённости с ей братом, императором Дайвьет, с учётом насколько ценная она персона, как специалист и достанется мне не только со способностями, но и чётко прописанными технологиями использования её специальности. И особенно к тем, что обладали особыми свойствами. Ведь она теперь моя, в прямом смысле. Её продали, и продали на особых условиях, избавляющих меня от всех её многочисленных родственников.
— Забудь, они индивидуальны, — продолжил, стараясь говорить спокойно и убедительно. — Они созданы специально для конкретного человека и не будут работать ни с кем другим. Осталось только найти этих людей. К тому же, ты уже получила «Ханойскую розу» и такие же получит страна для остальных Героев ровно столько, сколько и обговорено, — напомнил ей, слегка кивнув на