Интересно, как это выглядит снаружи. Мой настоящий организм, наверное, сейчас сидит где-то там, с закрытыми глазами и вытянутой рукой, как идиот, разговаривая с пустотой. Хорошо хоть никто не видит.
Попробовал поискать связь, но смартфон сразу на глаза попадаться не пожелал. Снова это ощущение электрического гула, где-то в районе солнечного сплетения.
— Повторяю, контакт установлен, — мысленно пробормотал я, скорее для самого себя. — Осталось понять, как это отключить.
Тело отозвалось дрожью, и на секунду мне показалось, что чувствую не только себя, но и воспоминания той, в чьей оболочке оказался. Обрывки образов: неоновые улицы, шум вокзала, и что-то острое, тревожное от блокировки силы.
— Ага… — выдохнул я. — Значит, не просто так. Может, ты и не против, чтобы я тут погостил, да.
Ещё бы, со мной и твоя сила вернётся, осталось вспомнить, как меня учили пользоваться тобой как управляющим блоком, чтобы самому не учиться пользоваться всем с самого начала, словно младенец.
Внутри вспыхнула мысль: если могу сюда попасть, значит, механизм работает. Значит, контакт через дистаников возможен. И значит, вернуться домой — не совсем фантазия. Одна точно послужит маяком. Осталось только не застрять в этом теле насовсем, иначе придётся привыкать к каблукам. Шутка юмора, если что. Перекрыть кранчик энергии и сам вернусь в своё тело на автомате, так сказать.
Тихо усмехнулся. Даже в таких обстоятельствах смешно. Ещё вчера был студентом Академии при токийском университете, потом бродил по чужим мирам, а теперь — китайская женщина. Прогресс, что уж там.
Мир вокруг начал дрожать, цвета побледнели, воздух загустел, и понял, что обратный откат начался.
— Спасибо, Евгения, — прошептал, чувствуя, как всё плывёт. — Но в следующий раз давай без кросс-дрессинга, ладно?
Ответом стало тихое женское хихиканье где-то в глубине сознания. Потом — темнота.
Когда я открыл глаза, сидел на полу общежития, всё в той же позе, с вытянутой рукой. Евгения стояла рядом, в своей человеческой форме — стройная, хрупкая, с непроницаемым лицом. В её взгляде читалось всё то же непрошибаемое спокойствие и, если мне не показалось, лёгкое, едва заметное веселье.
— Ну что, — спросила она, тихо поправляя прядь волос. — Удалось?
— Если ты называешь успехом то, что я на пять минут стал китаянкой, то да, — ответил я, потирая виски. — Сработало идеально.
— Значит, связь налажена, — сказала она.
— Налажена, — вздохнул скорбно. — Только в следующий раз хочу остаться мужчиной. И желательно в своём теле. Но увы свясь с дистантиками так не работает.
Евгения улыбнулась так, как умеют только женщины, которые знают больше, чем хотят сказать.
— Посмотрим, — произнесла она и растворилась в воздухе, оставив после себя лёгкий запах металла и лаванды.
Остался сидеть, глядя на свою ладонь, где ещё теплился отблеск её присутствия. Сила возвращалась. Медленно, но верно. А вместе с ней — и проблемы, которые, по-хорошему, ещё не успел решить.
Глубоко вздохнул, чувствуя, как воздух комнаты режет лёгкие — сухой, тяжёлый, без привычной вибрации энергии, к которой я был приучен с детства. Этот мир был по-своему мёртв. Не безжизненный, нет — просто глухой к магии. Как будто кто-то вырезал из реальности саму ноту силы, оставив только тусклое эхо.
— Жень, ну-ка проявись, — тихо сказал, прекрасно зная, что она рядом. Она всегда рядом, просто невидима, даже когда в ножнах.
В ответ воздух чуть дрогнул, будто от лёгкого ветра, и пространство напротив меня исказилось, словно прозрачная ткань реальности поддалась. Из этой ряби постепенно проступил силуэт девушки — хрупкий, но в нём чувствовалась сталь, настоящая, холодная, закалённая. Евгения. Мой меч. Моя партнёрша по жизни и смерти.
Я не стал возвращать её в ножны. Это было бы глупо. В такой обстановке — незнакомый мир, чужие законы, нестабильная Сила — терять рядом единственного верного союзника было бы верхом безрассудства. Те жалкие крохи энергии, что вернулись ко мне, пока не стоило считать за сверхспособности. Разве что на уровне подсветки ночника. Но даже ночник иногда спасает от тьмы.
Евгения слегка наклонила голову, изучая меня. В её глазах промелькнула тень улыбки, и я почти физически ощутил, что она всё ещё обижается за мой недавний конфуз.
— Ты извини за мою реакцию, — сказал, криво усмехнувшись. — Но и ты хороша… Чего сразу ржать-то? Подумаешь, Чёрный дракон — китаянка.
Её губы дрогнули, уголки приподнялись чуть выше, чем следовало.
— Собственно, — продолжил, — я и не пользовался ей как дистантиком именно из-за этого. Всё же чувствовать себя женщиной — не самое лучшее в жизни. Особенно когда это не метафора.
Поёжился, вспоминая недавние события. Ничего не скажешь — опыт сомнительный. Если бы кто-то сказал, что окажусь в теле хрупкой азиатки, наверное, рассмеялся. Но жизнь, как выяснилось, любит сюжеты похлеще анекдотов.
— Сейчас, конечно, проще, — добавил я. — Освоился с работой с тенями, даже нечеловеческими формами. Хотя… никакого удобства, если честно. — Я вздохнул. — В общем, давай доделаем дело, и тогда спать.
Я протянул руку. Она тут же повторила движение, без лишних слов, будто всё уже было решено заранее. Наши ладони встретились в мягком свете, как в зеркале, и в тот же миг пространство снова дрогнуло. Контакт установился быстро — теперь уже без той жуткой дезориентации.
На этот раз старался не акцентироваться на телесных ощущениях. Мозг сам пытался подсовывать лишние картинки, но упёрто их гнал. Сейчас важно было не тело, а цель — связаться с одной из Чёрных драконов.
Сосредоточился, чувствуя, как внутри меня разгорается едва тёплый импульс силы, а где-то далеко, на границе восприятия, вспыхивает ответ — холодный, чёрный, плотный, как нефть. Связь. Рабочая.
Мир дрогнул, и ощутил себя будто стоящим в темноте, среди серебристого тумана. Вокруг ничего, только зыбкая пустота и ощущение присутствия чего-то огромного, древнего. Это была она — моя дистантик, Чёрный дракон.
— Так, спокойно, — пробормотал для себя. — Только связь, без вселений и без фокусов.
На этот раз всё прошло мягче. Сразу «нащупал» сознание дракона и, словно пролистывая чужую память, стал искать то, что нужно. Смартфон.
И о чудо — в этот раз я его действительно нашёл. Реальный, осязаемый, пусть и дрожащий фантомом в сознании. В сумочке, естественно. А где бы он мог ещё оказаться… да где угодно.
Первым делом, разумеется, связался с Дорогобудовыми.
— Так, не дёргаемся, — сказал, когда на том конце