А.А. Каменский предпочел рескрипт, удалявший Кутузова из армии, и написал императору: «Будучи обращен в резервный корпус, Кутузов имел бы обширное поле употребить все действие его интриг против меня, так что он принудил бы меня возвратиться из-за Дуная или же, прижавшись к сей реке, послать к нему отряд; сверх того, будучи тонок и зная службу, он мог бы допустить неприятеля сжечь магазины и даже некоторым образом преподать туркам к тому способ, а вину возложить на частного, на посте находящегося генерала, который бы за то и пострадал; он же сам всегда был бы прав».
На самом деле это очень интересный документ, ибо в нем изложено то, что и стало «фирменным стилем» Михаила Илларионовича: создать интриги, возложить вину на другого и при этом всегда считать себя правым. Конечно, и сам князь Прозоровский оказался совершенно неспособным к командованию вверенной ему армией, но он хотя бы понял это и попросил «об увольнении его от сей обязанности и назначении на его место главнокомандующего в Галиции князя Голицына».
Однако Александр I повелел ехать в Молдавскую армию князю П.И. Багратиону. А сам Прозоровский скончался 9 (21) августа 1809 года. Ему было 76 лет.
Что же касается Михаила Илларионовича, то он «определен был в Вильно военным губернатором».
Фактически Кутузова уволили из армии и сослали в Литву. Историк П.А. Жилин справедливо назвал это «очередной почетной ссылкой». И, к сожалению, подобная оценка не является преувеличением, ибо, когда генерал от инфантерии стал губернатором, «только два батальона внутренней стражи были в его распоряжении».
В Вильно, «вдали от ратного стана», М.И. Кутузов занимался тем, что «давал блестящие праздники и на закате дней своих страстно еще обожал прекрасный пол».
В одном из писем Михаил Илларионович сообщал жене из Вильно: «Посылаю, мой друг, 3000 рублей, и то заложил табакерку, чтобы скорее достать, отошли поскорее в банк. У меня новый способ лечить глаза, то есть не мочить ничем, кроме что легохонько обтирать. Есть такого рода боль, что ничем нельзя мочить, а ежели очень зудят или ломят, то налить в маленькую скляночку воды и, завернув в салфетку, держать у глаза, отчего боль тотчас унимается».
Понятно, что свой перевод в Вильно Михаил Илларионович всегда считал делом «интригана» Прозоровского.
1811 год: новая война с Турцией
После князя П.И. Багратиона главнокомандующим Молдавской армией император Александр I назначил 33-летнего генерала от инфантерии графа Николая Михайловича Каменского, подававшего надежды и обещавшего стать большим полководцем. Он уже успел отличиться в только что закончившейся войне России со Швецией. Под его командованием Молдавская армия в 1810 году должна была добиться значительных успехов.
Но, как и прежние, военная кампания 1810 года не принесла окончательной победы. Русская армия вновь отошла к Дунаю и расположилась на зимних квартирах в Молдавии и Валахии.
Встречи с неприятелем были как бы случайными, и мы переходили от одной крепости к другой, теряя под каждой целый год кампаний, и последующий год начинали все сначала. Таким образом, первую половину каждого года мы повторяли старые ошибки, а вторую употребляли на их исправление.
И судьба Кутузову явно благоволила: молодой командующий русскими войсками на турецком фронте Н.М. Каменский неожиданно заболел тяжелой изнурительной лихорадкой и умер 4 (16) мая 1811 года, а его обязанности поручили исполнять… Михаилу Илларионовичу. При этом император Александр I «именем Отечества убеждал Кутузова употребить все усилия для заключения мира с Портой».
Военный историк генерал М.И. Богданович пишет: «В 1811 году надлежало вести войну с армией, уменьшенной наполовину, и в то же время бороться с кознями уже явно враждебного нам Наполеона. Едва ли кто мог исполнить с успехом такое трудное дело лучше старого Кутузова, соединявшего в себе знание своеобразной войны с турками и врожденную способность к дипломатии».
И в самом деле, к 1811 году война с Оттоманской империей зашла в явный тупик, а внешнеполитическая обстановка требовала эффективных действий.
Уже пять лет вели мы войну с турками; знаменитейшие русские полководцы напрасно истощали свои усилия, чтобы побудить неприятеля к миру; все течение Дуная, от Никополя до устьев, было занято нашими войсками, но во власти Порты оставались Балканы и Шумла.
В продолжение болезни графа Каменского и до прибытия нового главнокомандующего начальство над армией было поручено графу А.Ф. Ланжерону, но тот не предпринимал решительных действий.
7 (19) апреля 1811 года Михаил Илларионович прибыл в Бухарест и принял командование армией, ослабленной отзывом некоторых частей на защиту западной границы.
Военный историк генерал М.И. Богданович оценивает обстановку так: «Вверенная ему армия состояла из четырех дивизий в числе 46 000 человек, со 190 полевыми и 38 осадными орудиями. Желая по возможности сосредоточить силы, Кутузов приказал взорвать укрепления Никополя и Силистрии, перевел все свои войска на левую сторону Дуная, кроме занимавших Рущук, и расположил в апреле центр у Бухареста, Рущука и Журжи, правое крыло – в Малой Валахии и Сербии, а левое – у Слободзеи и на нижнем Дунае. Ограничиваясь по необходимости оборонительными действиями и будучи принужден занимать линию около тысячи верст, он предполагал, в случае наступления турок, быстро собрать к Рущуку большую часть армии и атаковать неприятеля. Кутузов надеялся “скромным своим поведением” выманить визиря из Шумлы и разбить его. Со стороны турок предполагалось действовать наступательно. Султан, зная об уменьшении нашей армии и получив от французских агентов сведение о предстоявшем разрыве России с Наполеоном, вознамерился перенести войну на левую сторону Дуная».
Назначенный на место дряхлого Кёр Юсуфа Зияюддина-паши новый верховный визирь (бывший браиловский комендант) Ахмед-паша собирал в Шумле и Софии армию в 75 000 человек.
Между тем турецкий военный министр Гамид-эфенди приехал в Бухарест для ведения переговоров о мире. И Михаил Илларионович «воспользовался корыстолюбием и сладострастием прибывшего к нему посла, ничего не щадил для его угощения и очаровал его так, что Гамид-эфенди более хлопотал о продлении переговоров, нежели об успехе их».
Вести переговоры и плести интриги М.И. Кутузов умел. Очаровывая Гамида-эфенди, он приказал генералу А.П. Зассу, командовавшему войсками в Малой Валахии, вступить тайно в контакт с Мулла-пашой, который «обещал продать ему все находившиеся в Виддине суда за 25 000 червонцев».
В начале июня