- Вы хотите, чтобы он был заморожен, прекрасно. Он прикончил вашу семью; должен съесть свои кишки. Я могу вам посочувствовать, - Зиппо провел языком по зубам. - Но вопрос остается: насколько сильно вы хотите, чтобы он умер?
- Дошло до сути, не так ли? - Грозевуар потер руки. - Как вы, несомненно, догадались, я - богатый человек. Я оставляю свой чистый капитал своим бухгалтерам, но простой факт в том, что у меня больше денег, чем я мог бы потратить, если бы дожил до тысячи лет, - маленький человек усмехнулся, как будто мысль о таком долголетии была забавной. - Я никогда раньше не устанавливал цену за свое спокойствие, но в этом случае я бы сказал, что мое спокойствие стоит ровно один миллион долларов... для каждого из вас.
Челюсть Трипвайра не могла бы упасть ниже, даже если бы Халк Хоган засунул ему между зубов лом и дернул со всей силы. Прицел выглядел так, будто Железный Майк Тайсон только что разнес его в пух и прах. Даже Одди было трудно сохранять серьезное выражение лица.
По миллиону долларов каждому?
- Подождите секунду, - сказал Зиппо, моргая, отгоняя мелькавшие перед глазами знаки доллара. - Bы выложите миллион баксов, если мы...
- Пять миллионов долларов, по миллиону каждому, если вы выследите и убьете людей, которые убили мою жену и дочь... да, - сказал Грозевуар. - Это звучит справедливо?
Это звучит справедливо? - у Прицела голова шла кругом от этой концепции. - Целый миллион, чтобы расправиться с несколькими выродившимися крысоублюдками, которые убивали детей и старушек? У него был бы более глубокий кризис совести, если бы его попросили раздавить таракана! Пятьдесят тысяч покрыли бы его долги, но миллион вынес бы его на вершину списка крупных игроков. Он представил себя на Мировой серии покера, в казино "Подкова Биньона" [106] в Вегасе, сидящим за финальным столом за разноцветными стопками фишек, смотрящим через сукно на Стю Ангара [107], Ти Джея Клотье [108]и Джонни Чена [109], не уступающим в остроумии этим азартным игрокам с кожаными задницами. Остальные мужчины тешили себя собственными фантазиями. Миллион долларов. Такая сумма может изменить жизнь любого человека.
- Откуда мы знаем, что вы заплатите? - спросил Одди. - Мы никогда вас не встречали, и ничего о вас не знаем.
- Потому что я не настолько скучен, чтобы спланировать все это как розыгрыш, и не настолько глуп, чтобы поверить, что вы отнесетесь к этому снисходительно, если я это сделаю, - сказал Грозевуар. - Это предприятие требует доверия с обеих сторон. Я доверяю вам убить Овертона. Вы доверяете мне, и я заплачу, - oн достал из пиджака чековую книжку из кожи аллигатора. - Может быть, мне следует выписать чек, скажем, на двести тысяч долларов каждому из вас - жест доброй воли?
- Прежде чем вы это сделаете, нам нужно обсудить ваше предложение, - сказал Одди. - Наедине.
- Конечно. Я подожду в спальне.
После ухода Грозевуара наступила напряженная тишина. Зиппо достал из мини-бара еще одну бутылку "Moosehead", открыл крышку, сделал большой глоток.
- Что обсуждать? Хочешь войти - входи. Если нет - не позволяй дверной ручке ударить тебя по тому месту, где тебя расколол Господь.
- Не спорю, - сказал Одди. - Мы взрослые люди, каждый из нас сделает свой выбор. Но он связался со всеми нами. Он хотел "Блэкджека". Он хотел Великолепную Cемерку.
- Этого не может быть, не так ли, сержант? - сказал Ответ. - Я имею в виду, за исключением спиритического сеанса.
Это был первый раз, когда кто-то упомянул о смерти Слэша и Стрелка.
- Ты прав, сынок, - сказал Одди, сдерживая едкую реплику. - Но я говорю, что он не хотел одного из нас или двоих. Oн хотел всех.
- Я не знаю, как вы, ребята, провели последние двадцать лет, - сказал Трипвайр. - Но я... я сидел на своей быстро растущей заднице. Единственные взрывы, которые я видел в последнее время, - это кончуны Питера Норта [110]. Любой новобранец, только что закончивший военную подготовку, мог бы бегать вокруг меня кругами.
- И я не стрелял из винтовки много лет, - сказал Прицел, постукивая костяшками пальцев по протезу. - Мои периферийные устройства все в дерьме. Это не значит, что я не хочу участвовать в сделке... но это странно.
- Девяносто девять процентов этих сделок странные, - сказал Зиппо. - Поверь мне. И, по крайней мере, у этого фруктового пирога есть веская причина желать кому-то смерти, - тон Зиппо предполагал, что мотивация Грозевуара была, по его опыту, редкой. - Черт, я бы даже Иисуса Христа за миллион баксов прикончил, но этот ублюдок Овертон действительно заслуживает того, чтобы его помножили на ноль.
Одди сказал:
- Так ты решился?
Зиппо кивнул.
- Черт, было бы здорово взять вас с собой, ребята, в память о старых добрых временах, но я собираюсь пойти в одиночку.
- А как насчет остальных из вас?
Прицел кивнул. Ответ кивнул. Трипвайр сказал:
- Зависит от ситуации. Ты идешь?
Одди чувствовал себя человеком, пытающимся удержаться против торнадо или приливной волны. Это было безнадежно. Можно было только обмякнуть, отдаться нарастающему импульсу и молиться, чтобы тебя оставили относительно невредимым.
- Да, хорошо. Я в деле.
Трипвайр сказал:
- Тогда и я тоже.
- Значит, все решено! - сказал Грозевуар, выходя из спальни. Он принес с собой свою вонь; Зиппо на мгновение позавидовал иммунитету Прицела к запахам. - Это просто чудесно! Все готово; я закажу лимузин, чтобы отвезти вас в аэропорт, где "Лирджет" [111]будет ждать, чтобы...
- Подождите, - прервал его Одди. - Нам понадобятся теплая одежда, карты, оружие...
- Да-да, - сказал Грозевуар. - Все под контролем. Но время имеет решающее значение!
Мужчины поднялись. Грозевуар устроил представление, похлопав их по спине:
- Это благородное дело, которое вы делаете, ужасно благородное.
Прицел не видел ничего благородного в охоте на других людей, даже хладнокровных убийц, в обмен на мешок денег. Безвкусный призрак наличных денег делал любые представления о благородстве пустыми, как термиты