Миг и энергетические лучи врезаются в щит Фефматака. Поднялась пыль, которая не давала увидеть мага, но как только обстрел закончился, в месте, где стоял Фефматак, образовался небольшой ураган. После чего уже он перешёл в атаку.
Первым порывом было броситься Гвен на выручку. Но глубоко внутри я понимал, что не соперник Фефматаку. Уж точно не сейчас. И если влезу в их бой, то ПОТОМ может и не быть.
Поэтому я продолжал следить за происходящим. И мои душевные терзания прекратились, стоило Гвен и Фефматаку улететь. Причём они наконец-то покинули границы города. Уж не знаю почему Гвен раньше не выманила Фефматака подальше. Ведь сколько бы разрушений и жертв можно было избежать. Повезло, что город был из камня, и огонь распространялся не так быстро.
Выбежав на улицу, я увидел, что из горящих домов выбегают люди. И как бы я не хотел, но помочь ничем не мог. Благо, что пчёлы тоже боялись огня, и не спешили сюда лететь.
Посмотрев наверх, я понял, что больше всего пчёл находится в центре города. Там их было очень много, и идти туда было сущим самоубийством. Тем более в центре жили состоятельные люди. И если дураками не были, то должны были позаботиться о защите.
В этот момент я увидел, как в небо полетела молния. Начала она свой путь явно не сверху, а наоборот. Вероятнее всего, там шёл бой. И это объясняло почему в центре больше всего пчёл.
Сам же я решил наведаться в квартал, где жили простолюдины. А если быть точнее, в место, где находился разрушенный дом сапожника.
Позже я буду задаваться вопросом, что меня туда повело? Какие силы решили меня туда направить?..
Прошло пять минут. Небольшими перебежками от дома к дому я пробирался вперёд. Повсюду мне встречались трупы. Как я уже говорил, пчелы хватали людей и взлетали с ними в небо, после чего отпускали. И меня — человека видевшего, кажется, ВСЁ! Все ужасы войны! — обуяла сильная злость, когда с одной из крыш мне на лицо что-то капнуло. Я стер рукавом каплю и увидел кровь.
Подняв взгляд, я увидел лицо ребёнка…
— Прости малыш, взрослые подвели тебя, — подставил я ящик, чтобы снять тело в крыши. — Сейчас, подожди не много, — словно с живым говорил я. Опустив его на пол, стёр чарами очищения кровь, и закрыл ему глаза, после чего накрыл тело тряпкой, сорванной с ближайшего окна. Это был первый ребенок, который попался мне на пути.
Но чем дальше я шёл в жилые районы, тем чаще встречались взрослые, старики, дети… Пчелам было всё равно, кого убивать. Их охватил не просто животный инстинкт, а в них пробудились убийцы. Животные убивают чтобы выжить. А твари из Пустоши убивают просто так. Именно поэтому их называют тварями!
В какой-то момент я услышал мужской смех. А следом за ним женский вскрик.
— НЕЕЕЕТ!
Мою голову посетили нехорошие мысли. И когда я заглянул за угол, к сожалению, увидел то, чего не хотел видеть. Трое мужчин в доспехах, но не в армейских, собирались совершить насилие над девушкой. В этот момент появился четвёртый. Он поднёс окровавленный меч к лицу девушки и сказал.
— Это ты виновата, что твой отец умер. Расставила бы ноги, и он был бы жив!
— Прошу, отпустите! Он же ещё жив! Ему можно помочь! Пожалуйста! — вырываясь, взмолилась девушка.
— Я могу ему помочь, — усмехнулся мужчина с мечом. — Но прежде ты должна нас всех обслужить. И чем быстрее ты это сделаешь, тем больше шансов, что твой отец выживет. Согласна?
— Поверь, стать женщиной с авантюристом многие почитают за честь! — поддакнул мужчина, что держал девушку.
Девушка плакала, её лицо было всё в грязи, и… я узнал её! Это была дочь сапожника!
— «Так это его ранили!» — догадался я.
— Просвещение, — произнёс я слово-активатор площадного заклинания. И все, включая девушку, застыли на своих местах. — Ускорение, — и, приблизившись к выродкам, я сделал четыре взмаха мечом.
Авантюристы не успели осознать свою гибель. Они рухнули, словно безвольные марионетки.
Не останавливаясь, я подбежал к сапожнику. По-моему, его звали Никиба…
— «Звали…»
Он был мёртв. На груди, в области сердца, была рана, оставленная мечом. Будь сапожник одарённым, ещё были бы шансы. Всё-таки магия некоторое время поддерживает человека.
Появись я тут на минуту раньше, скорее всего смог бы помочь.
— Жаль, — прикрыв ему глаза, я вернулся к девушке. Дезактивировав заклинание просвещение, не стал ждать, когда она сама придёт в себя. Со стороны она была похожа на умалишённую, которая смотрела в одну точку и тихонько покачивалась на ногах.
— Адреналин, — выдернул я её из мира грёз, или где она там была. Стоило появиться ясности в глазах, как она сильно дёрнулась. — Тихо-тихо, спокойно, — поднял я руки в примирительном жесте. — Всё закончилось. Помнишь меня? Я помог тебе и отцу с твоими родными? А?
Девушка вся дрожала. Медленно она обвела взглядом трупы, после чего её взгляд устремился в сторону отца. Она тут же сорвалась к нему и начала трясти за ворот, стараясь привести в порядок.
— Папа, папа! ПАПОЧКА! — рыдая кричала она. Потом, видимо, в её голове всплыли слова о том, как один из напавших авантюристов говорил, что сможет помочь. И она кинулась осматривать сумки разбойников. К одному, второму, третьему, и у четвёртого она нашла целительское зелье. Судя по свечению, его действие было сравнимо с заклинанием среднего исцеления.
— Это не поможет, — произнёс я. Но девушка, кажется, не слышала или не хотела слышать моих слов. Она пронеслась мимо меня, и вылила половину зелья на рану, а вторую попыталась влить в рот отца.
— Действуй! Действуй! — и повернув голову, с яростью во взгляде, спросила. — Почему оно не действует?
— Он мёртв, — ответил я.
— Нееееет!
Девушка была не в себе. И глядя на неё я просто не смог оставить её тут. Была б со мной Лилия, она бы использовала какое-нибудь успокоительное заклинание, чтобы притупить боль от потери. Но я таких заклинаний не знал. Единственное, что я мог, наслать сонные чары. Что при нынешних обстоятельствах глупый ход.
— Нам надо идти! — встал я рядом с ней. — Нужно уходить в безопасное место.
Девушка продолжала молчать, но, когда я услышал приближающееся жужжание, не стал церемониться