Сотрудники лаборатории терпеливо ждали, пока я смирюсь со своей участью. Возможно, даже ждали бунта или новой вспышки агрессии. Но я, посидев, легла и повернулась к ним спиной. К черту все!..
— София! — позвали меня через какое-то время. Я даже не шевельнулась. Хоть и хотелось больше всего на свете закрыть ладонями уши и не слышать этот уверенный голос. — София, ваше поведение глупо! Нам необходимо сделать первичные анализы и наметить план исследований!..
Я снова проигнорировала говорящего. И тогда услышала, как второй со вздохом предложил:
— Пусть полежит и придет в себя. Наверняка ведь настроила себе кучу планов по прибытии экспедиции. Девчонка же совсем, курсантка…
— А как же…
— Руорк передал нам первичные анализы. Потом, когда она смирится, сделаем более развернутые. Сохраняйте спокойствие, коллеги. Мы разгадаем эту загадку так или иначе.
Больше я не услышала ничего. Ни звука не донеслось из-за спины. И нельзя было догадаться, ушли сотрудники лаборатории или нет. Впрочем, проверять не тянуло. Я будто впала в какое-то оцепенение, анабиоз. Лежала с закрытыми глазами и словно чего-то ждала. Вот только в голове и душе было пусто. Как будто человеческая часть меня уже начала отмирать.
Я не могу сказать, сколько я так пролежала. Наверное, много. Как и на крейсере, здесь ни на секунду не гас свет. Мне ничего не хотелось: ни пить, ни есть, ни спать, ни в туалет. Я просто… лежала. И в какой-то момент услышала за спиной возмущенное:
— Нет, ну это уже ни в какие ворота! Она что, так и не вставала? Вообще?
Если на эту фразу кто-то что-то и ответил, я этого не услышала. Зато услышала, как тот же голос, что спрашивал, вставала ли я, начал возмущаться:
— София! София, не делайте вид, что вы меня не слышите! Если не будете есть, мы будем просто вынуждены посадить вас на внутривенное питание! Хотите?
Я вскочила быстрее, чем подумала. Села на краю медицинской кушетки, служившей мне ложем, вцепилась в ее край изо всех сил и прошипела:
— Только не забудьте перед этим внести в дневник наблюдений, что сами же меня и довели до этого бесчеловечным обращением! Что бы вы ни думали, я все еще женщина! И для меня немыслимо справлять нужду и мыться у вас на глазах!
Две белые фигуры у меня на глазах переглянулись. Я же, убедившись, что продолжения не последует, снова легка и отвернулась от них. На душе было пусто и гадко.
В следующий раз меня окликнули, когда я, незаметно даже для себя, погрузилась в какое-то странное состояние: я не спала, но и не бодрствовала. Это было что-то сродни трансу. Но едва услышала, как меня зовут, глаза открылись шире и осмысленнее, сердце забилось быстрее, активнее качая по сосудам кровь. А легкие будто сами по себе вдохнули побольше воздуха. Я села и, прищурившись, уставилась на четыре белые фигуры. Снова четыре. И снова полностью закрыты от моих глаз.
— София, — повторил кто-то из них, я не могла даже определить, кто со мной разговаривает, — мы посоветовались, запросили у руководства разрешение на нарушение протокола. И сейчас установим непрозрачные панели вокруг унитаза, которые будут скрывать вас по грудь. И заменим прозрачное стекло на матовое в душевой кабинке. Надеемся, что этого будет достаточно для соблюдения уединенности… — Я промолчала, просто не понимая, как к этому относиться. Не дождавшись от меня хотя бы какой-то реакции, сотрудник лаборатории ровным голосом попросил: — Пройдите, пожалуйста, в угол, противоположный санузлу. На время монтажных работ вы будете изолированы. Или, если вас это не устраивает, мы можем вас усыпить. Решать вам.
Меня не устраивал ни один из предложенных выходов. Но получить хотя бы подобие уединения хотелось. А потому я, ни слова не говоря, встала с кушетки и перешла в указанный угол. Едва я туда вошла, даже не успела обернуться лицом к своим мучителям, как раздалось шипение сжатого воздуха. Я дернулась и резко крутанулась вокруг своей оси. И когда обернулась лицом к кубу и сотрудникам лаборатории, оказалось, что я уже заключена в подобие небольшой прозрачной клетки, в которой нельзя даже сесть на пол — слишком мало места. А в самом боксе вовсю кипит работа по перепланировке.
К моему невероятному и очень приятному удивлению, помимо оговоренных панелей, на столе для меня оставили небольшой планшетник. Я так и впилась в него глазами. Кто-то из белых фигур, заметив мой взгляд, сообщил:
— Нам разрешили в виде исключения дать вам планшетник. Галанет к нему подключен. Но, София, вы должны понимать: трафик будет мониториться круглосуточно. При малейшей угрозе, даже намеке на угрозу безопасности обществу Альянса планшетник у вас отберут.
Я облизнула пересохшие губы, не сводя глаз с вожделенного девайса. Меня даже панели вокруг туалета и душа так не радовали, как возможность выйти в галанет.
— Тогда сообщите, что мне запрещено, — с трудом шевеля непослушными губами, поинтересовалась у сотрудников лаборатории.
Но неожиданно одна из белых фигур покачала затянутой маской и капюшоном головой:
— Просто будьте осмотрительны.
И как это понимать?
После того как сотрудники лаборатории пошли мне навстречу, с моей стороны было бы ребячеством отказываться от исследований. Пришлось терпеливо перенести забор крови, сунув для этого руку в специальный рукав, приделанный к отверстию в стеклянной стене. После этого рука-манипулятор, снова спустившись с потолка, весьма ловко прицепила на меня датчики-эмиттеры: по паре на виски, на запястья, у основания ключиц и на лодыжки. А также один у сердца, для чего после просьбы сотрудников лаборатории пришлось поднять край футболки. А после всего я спросила:
— А мне можно будет узнать результаты исследований?
Белые фигуры в непроницаемых масках, не скрываясь, переглянулись:
— Прямого запрета на это нет, — неуверенно обронил один из сотрудников лаборатории.
— Просто, потому что никто даже предположить не мог подобную дикую историю, — отозвался второй. Помолчал и спросил ни у кого и у всех сразу: — Рискнем? Удобнее ведь, когда объект идет на контакт.
Неприятно было, когда обо мне говорили так, словно я уже неведомая тварь, а не человек. Но жесточайшим усилием воли я не позволила себе даже нахмуриться. Нужно наладить контакт! А потом будет видно.
Фигуры сотрудников лаборатории еще какое-то время поиграли в гляделки, как это ни странно звучит. А потом один из них кивнул:
— Хорошо, София, мы поделимся с вами результатами. Очень надеюсь, что это не приведет к проблемам.
Моя ответная улыбка была горькой. Неожиданно вспомнилось, как я договаривалась с Руорком, надеясь выбраться побыстрее